19 апреля 2016 года министр обороны России Сергей Шойгу посетил строящуюся военную базу на острове Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа — самый северный военный объект в России и мире. Работы на новом объекте, на котором уже несут боевое дежурство подразделения ПВО, должны завершиться до конца 2016 года.
Работы в Арктике ведутся практически во всех основных точках в океане — архипелаги Земля Франца-Иосифа, Новая Земля, Северная Земля, Новосибирские острова, остров Врангеля, а также на материке — от Кольского полуострова до Чукотки. В общей сложности в рамках программы восстановления военного присутствия России в Заполярье планируется возвести вновь или реконструировать около 20 групп объектов различного назначения, которые должны составить каркас военной инфраструктуры в этом регионе.
Единое командование
Ключевая особенность сегодняшнего военного строительства в Арктике — сосредоточение управления всеми силами в регионе в одних руках: с 1 декабря 2014 года в России действует объединенное стратегическое командование «Север». Фактически это пятый военный округ России, объединивший все сухопутные, воздушные и морские силы в Заполярье и прилегающих районах. Округ создан на основе штаба и инфраструктуры Северного флота ВМФ России, что сразу задает иной формат управления и подходы к решению задач: основой стратегического командования на ТВД впервые в российской истории оказывается штаб флота, которому предстоит решать задачи по управлению войсками на огромной территории.
Базовой компетенцией в этих условиях становится способность оперативно перебрасывать силы морем и по воздуху — чему посвящена значительная часть учений Вооруженных сил России в последние 10 лет. Переоценить значимость этого аспекта нельзя: абсолютно все планы воссоздания российской арктической группировки и подавляющая доля военной активности в регионе рассчитаны на использование транспортных возможностей ВМФ и ВВС, без которых никакая деятельность в Заполярье немыслима.
Ставка делается прежде всего на воссоздание инфраструктуры, обеспечивающей при необходимости переброску войск морем и по воздуху и не требующей многочисленного персонала для повседневного обслуживания и охраны. Не менее важный аспект — информированность руководства группировки о происходящем. что определяет направленность строительства: почти половина возводимых в интересах вооруженных сил России арктических объектов приходится на радиолокационные станции, которые должны, в сочетании со средствами космической разведки, кораблями и летающими радарами, восстановить сплошную зону контроля над российскими арктическими территориями.
Этот контроль, учитывая особенности Заполярья, неотъемлемой частью которого, несмотря на потепление, останутся обширные ледяные поля, должен распространяться не только на поверхность земли, океана и воздушное пространство над ними, но и на подводную среду в большей степени, чем где-либо еще. Программа российского военного кораблестроения учитывает и это: обновление атомного подплава — один из главных приоритетов. Современные достижения науки позволяют поддержать подводные лодки развертыванием районов гидроакустического наблюдения и управляемых минных заграждений, создавая на критически важных направлениях защищенные позиции и усиливая эффект «домашних вод» на случай, если Северному флоту всерьез придется решать вопрос о господстве на море и в воздухе над русской Арктикой.
Специфика региона накладывает свой отпечаток: развертывание масштабных общевойсковых соединений в Арктике невозможно, да и не требуется. Достаточно воздушного и морского компонента при поддержке сил ПВО и ограниченного сухопутного контингента, основу которого составят две так называемые «арктические» бригады. Первая из них уже развернута в поселке Алакуртти Мурманской области, вторая должна быть создана в 2016 году.
Северный десант
Восстановление полноценного присутствия России в Арктике требует взаимодействия Минобороны с гражданскими структурами. Среди задач, решаемых в рамках подобного взаимодействия, — мониторинг обстановки, в том числе экологической, уточнение карт, налаживание контактов с местным населением, наконец, подготовка военнослужащих к длительному пребыванию и работе в условиях Заполярья — собственных военных инструкторов с соответствующим опытом пока немного. Одна из наиболее успешных программ такого рода — постоянно действующая под эгидой Русского географического общества экспедиция «Северный десант», возглавляемая российским предпринимателем, ветераном ВДВ Александром Петерманом.
Ряд задач в ходе экспедиций решаются на местности «руками» — даже современная техника тут не поможет. В первую очередь это точное картографирование Заполярья. Особенности ландшафта Севера таковы, что авиационная, космическая съемка и даже радиолокационное сканирование далеко не всегда выявляет реальный ландшафт местности, не говоря уже о характере поверхности. Карты заполярных районов до сих пор изобилуют ошибками, исправить которые можно только непосредственным исследованием местности. Подобная работа весьма опасна: в одном из походов участники экспедиции едва не погибли, попав в не обозначенный ни на одной карте арктический горный каньон. В другой раз Александр Петерман остановил двигающуюся в метель группу в пяти метрах от крутого обрыва.
Подготовка военных с помощью участников экспедиции к действиям в подобных условиях — один из способов минимизировать риски. Зимой 2016 года, перед стартом очередного, восьмого сезона экспедиции, «Северный десант» провел недельный семинар об особенностях действий в Арктике для офицеров ВДВ и армейского спецназа.
В ходе семинара, проходившего под Нижневартовском, выяснилось, что боевого опыта и даже спецподготовки недостаточно для Заполярья. В результате к экспедиции был прикреплен офицер-наблюдатель одной из частей спецназа с задачей изучения полярной практики с точки зрения воинских подразделений. В следующем году к экспедиции подключат уже группу подготовленных военнослужащих, которые, следуя тем же маршрутом, будут решать свои задачи во взаимодействии с гражданскими путешественниками.
Помимо уточнения карт (включая поиск удобных мест для летных площадок и аэродромов, бухт для захода кораблей, учет и фиксация свалок, заброшенных производств и т.д.) и помощи в подготовке военных, «Северный десант» налаживает контакт и взаимодействие с жителями Крайнего Севера в их естественной среде обитания — за пределами поселков и городов, а также занимается испытаниями полярного снаряжения, что позволяет избежать ошибок и лишних затрат при экипировке и обеспечении военнослужащих. В значительной степени это повторяет то, что уже приходилось делать раньше: боевые действия Красной армии, ВВС и флота в Заполярье в 1941-45 годах опирались на опыт зимовок, полученный в ходе дореволюционных полярных экспедиций и советских исследований Арктики в 1930-х годах. Многие руководители зимовок 30-х годов в войну стали начальниками разведотделов соединений, действовавших в Заполярье.
Арктика сурова, но в то же время «ледяной космос» очень хрупок. Любые следы человеческого вмешательства сохраняются здесь веками. «Северный десант» часто идет по следам былых экспедиций.
«Мы два раза останавливались на ночевку между материком и островом Расторгуева, — рассказывает участник экспедиции Дмитрий Фадеев, — Там удобное место для ночевки. И видно, что уже кто-то раньше тут останавливался: бревна сложены в ряд, зеленые такие… Стали уточнять, и оказалось, что тут зимовала полярная экспедиция Колчака! Мы много чего находили. Зимовья, например: если топором рубленые — значит, старые XIX века. Если пилой — 70-80 лет. Это были настоящие герои! Старые экспедиции проходили в день максимум 20-30 километров. Смерть всегда стояла у них за плечами. Когда хоронили умерших, гробы закопать не могли — там вечная мерзлота. Прикапывали неглубоко. Со временем земля смывается, и они оказываются на поверхности…»
Богатства земли и она сама
Интерес, который в Москве сегодня проявляют к Арктике неслучаен. Экономический потенциал региона не освоен даже на долю процента, а возможности весьма велики: помимо достаточно известных месторождений углеводородов, до которых неизбежно дойдет очередь несмотря на текущее падение цен на нефть — просто в силу исчерпанности более легкодоступных источников, Север богат такими сокровищницами, как Томтор — одно из крупнейших в мире месторождений редкоземельных металлов, чьи рудные запасы оцениваются примерно в два миллиарда тонн. Разработкой месторождения должно заняться ООО «ТриАрк Майнинг» — СП группы ИСТ и «Ростеха». В сочетании с масштабными проектами нефтяников и газовиков (Ванкор и ряд других месторождений), эти объекты предъявляют иные требования к инфраструктурной обеспеченности региона, и здесь на первый план выходит главное богатство русской Арктики: Северный морской путь и его инфраструктура — от портов до ледокольного флота.
По сути, вся сегодняшняя активность в Заполярье, с одной стороны, обеспечивается существованием СМП, с другой — призвана дать новый толчок к развитию СМП не только как внутрироссийской каботажной трассы, но и в качестве международного транспортного пути, позволяющего развивать торговый потенциал региона. Возможности СМП растут — в том числе благодаря глобальному потеплению, уже раздвинувшему сроки навигации в Арктике по сравнению с 1980-ми годами на много недель в обе стороны. Но эти растущие возможности предъявляют и новые требования к способности контролировать трассу и гарантировать ее безопасность.
«Владеющий морем владеет богатствами земли и ею самой», — применительно к Заполярью эти слова британского адмирала сэра Уолтера Рэли следует понимать в буквальном смысле: успех арктического проекта России — и экономический, и политический — сегодня прямо зависит от того, насколько быстро и качественно Москва сумеет решить задачу по созданию эффективной системы контроля над Заполярными пространствами. Строящиеся сегодня базы в Заполярье, атомные ледоколы в Санкт-Петербурге и субмарины в Северодвинске — лишь элементы этой системы, пусть и очень важные.
