Федеральные ведомства сделали первые выводы из вспышки сибирской язвы в ЯНАО. В интервью «URA.Ru» замглавы Россельхознадзора Николай Власов рассказал, какой нелегальный бизнес процветает на зараженной территории, стоит ли жителям опасаться грибов и ягод и грозят ли оленеводам новые проблемы.
— Николай Анатольевич, проводил ли Россельхознадзор собственную проверку по факту вспышки? Есть ли какие-то новые выводы о причинах?
— Да, сотрудники ведомства и я сам выезжали на Ямал.
Сибирская язва как инфекция присутствует в округе всегда. В основном зараженные участки почвы скрыты слоем вечной мерзлоты. Если случается аномально теплое лето, споры сибиреязвенного микроба могут появиться на поверхности почвы и мхе. А вообще оленей на Севере надо вакцинировать, потому что очаги в любое теплое лето могут активироваться. На Ямале отказались от вакцинации несколько лет назад. Это единственный субъект РФ, где есть северные олени и который не проводит вакцинацию от сибирской язвы. Так что
основная причина вспышки — это ошибка в планировании эпизоотических мероприятий.
— А откуда вообще взялись очаги?
— Это исторически сложилось. Дикие северные олени там кочевали постоянно. Если сибирская язва попадает в вечную мерзлоту, она консервируется на века. Это не рукотворные природные поля.
— Ходят легенды, что кто-то распылил язву с вертолета, что это биологическое оружие.
— Это ерунда полная. Наслушались и начитались о письмах с порошком.
— Вы озвучили информацию, которая вызвала большой резонанс: оленевод шел пять суток для того, чтобы сообщить о начавшемся падеже оленей. Откуда такие сведения? Власти не подтвердили эту информацию.
— Это действительно было. Эта информация получена территориальным управлением ведомства. Округом потрачены средства на связь для тундровиков — этого никто не отрицает. Но вопрос оленеводу не удалось решить. Что конкретно стало причиной — кончились на телефоне деньги, села батарея или что-то еще — это другой вопрос.
— Еще один ваш вывод — слабое ветеринарное обслуживание на Ямале. С чем это связано?
— Служба непропорционально маленькая и не очень хорошо обеспечена в финансовом плане. При этом в регионе — огромное стадо. У ветслужбы нет достойной лабораторной базы. Учитывая очень сложную транспортную схему, ветслужба должна быть обеспечена транспортом — вездеходами, вертолетами, снегоходами.
— Сейчас в округе идет вакцинация. С ней проблем нет?
— Федерация бесплатно поставляет вакцину, а субъект обеспечивает проведение вакцинации. Хватит ли у ветслужбы Ямала рабочих рук — это вопрос. Сейчас там работает четыре субъекта: ЯНАО, Ненецкий АО, Красноярский край и Тюменская область.
Проблема комплексная: работа по вакцинации сезонная. Получается, им ветеринаров нужно держать больше, чем необходимо большую часть года.
— Это издержки и особенности территории Крайнего Севера?
— Это издержки нашей административной реформы. Теоретики из Минэкономразвития и некоторые из правительства, сидя в Москве, придумали новации для всей России. Одна из таких новаций — госветслужбы субъектов должны подчиняться субъектам, а не Федерации. В советские времена была возможность мобилизации: на сезонные обработки отправлялись ветеринары из разных субъектов РФ. А сейчас, по сути, ветеринары Тюменский области и других регионов не имеют права (это для них нецелевые расходы) работать на Ямале и не обязаны. Они это делают только из добрососедских отношений.
— Но ведь какой-то аргумент был для такой реформы…
— Не было. Ветеринаров никто не спрашивал, Минсельхоз был против. С ними не посчитались. Этот стиль управления я называю «Дети Садового кольца». Единственная цель — «спихнуть» расходы с федерального субъекта на бюджет субъекта. Но это не оптимизация. Потому что оптимизация — это достижение результата при наименьших затратах. А сейчас расходов не меньше, а кратно больше и результат качественно хуже.
— Как думаете, всерьез кто-то задумается о возращении к старым порядкам?
— Сомневаюсь.
— Когда этим летом начался падеж на Ямале, первые выводы были такие: виновата жара. Олени действительно могут погибать от жары? Насколько это часто бывает?
— Я не слышал, чтобы олени погибали от жары. У них нормальный шерстный покров, и уж не такая там была жара. Не 40 и не 50 градусов.
— То есть должно было быть очевидно, что это заболевание?
— Я не знаю, было ли это очевидно тем, кто проводил первичную диагностику, но я, например, сибирку с солнечным ударом никогда бы не перепутал, потому что там очень характерная картина. Очевидно, что никто диагностику не проводил надлежащим образом.
— Остались ли какие-то риски после вспышки сибирской язвы на Ямале? Может быть, есть опасения из-за оленины?
— Рисков, связанных с легально производимыми продуктами оленеводства, не осталось. Мы уже более 10 дней не имеем случаев заболевания. Есть международные правила: если вспышка сибирской язвы возникла в каком-то стаде, проходит 20 дней, и считается, что животных и мясо можно продавать на международном рынке без риска.
Но дело в том, что там нелегально заготавливались панты как раз во время вспышки. Вплоть до того, что панты спиливали с павших от сибирской язвы животных. Куда они делись — мы сейчас и выясняем.
— В округе идет дискуссия, можно ли собирать грибы и ягоды. Действовала рекомендация не заниматься сбором дикоросов по той причине, что почву вдали от очага могли заразить падальщики.
— И не только падальщики. На всей территории есть моровые поля — обширные территории, обсемененные спорами сибирской язвы. Но я никогда не слышал, чтобы человек заразился после употребления ягод и грибов. Теоретически это возможно, но вероятность очень низкая. Олени годами едят ягель и далеко не каждый год заражаются.
— На Ямале еще в одном районе введен карантин — в Тазовском. Причиной там стал пастереллез. Может ли и это быть связано с жарой?
— Это тоже зооноз — болеют и животные, и люди. Скорее всего, это связано не с жарой, а с тем, что на Ямале очень большое поголовье оленей. Чем плотнее популяция животных, тем лучше среда для передачи болезней, тем животные чаще болеют.
Плотность поголовья, особенно в тундровой зоне, которая очень ранимая, должна регулироваться. Кто-то (скорее всего, специализированное научное учреждение) должен давать прогнозы о прокормляющей способности пастбищ. И больше этого показателя животных разводить нельзя. Иначе они убьют пастбища, а потом убьют и КМНСов, которым просто не на что будет жить. Нельзя до бесконечности разводить оленей!
— Вы считаете, что сейчас оленей больше, чем могут прокормить пастбища?
— Сейчас нет. Иначе проблемы бы уже были. Но они уже подходят к опасному пределу. Я делаю выводы исходя из советских стандартов: тогда десятилетиями поголовье поддерживалось на одном и том же уровне — 300-400 тыс. голов. А сейчас уже 700 тыс.
— Вы сейчас высказали несколько предложений. А после проверки на Ямале вы обратились с законодательными инициативами или, может, в прокуратуру? Какие действия предприняли?
— Еще нет. Но большинство законодательных инициатив, которые уместны после таких ЧП, мы уже озвучили ранее и не в связи с этими событиями. Часть из них не рассмотрены, по части мы имеем поручения, в том числе, и от президента. Второе — мы изолировали поставку пантов из региона, когда была вспышка. На следующей неделе будет первое заседание федерального штаба, которым руководит Вероника Скворцова — министр здравоохранения. Оно почти целиком будет посвящено урокам, которые мы должны извлечь из этой ситуации. И по медицинской линии, и по ветеринарной. По медицинской линии там тоже все было плохо.
— О чем идет речь?
— Медслужба субъекта должна была позаботиться о вакцинации оленеводов против сибирской язвы. Я знаю, что губернатор назначил свое расследование — по каким причинам отменили прививки. Власти округа обещали как раз на следующем штабе рассказать об итогах расследования. Мы должны понять, как эти решения рождаются и какие законодательные преграды нужно поставить, чтобы таких решений не принималось. Нужно это сделать не потому, что мы хотим голову кому-то «откусить», а чтобы извлечь уроки из этих жутких событий.
— Спасибо за беседу.
