Arctic.ru решил узнать, в каком состоянии находится вечная мерзлота, что её ждёт в будущем, влияет ли на неё деятельность человека и как появляются провалы в земле. Об этом мы поговорили скандидатом геолого-минералогических наук, заведующим лабораторией геокриологии Института геоэкологии им. Е.М.Сергеева РАН Дмитрием Сергеевым.
Дмитрий Олегович, расскажите, пожалуйста, чем занимается ваша лаборатория.
Мы занимаемся вопросами реакции мерзлоты на внешние воздействия, конкретно — на потепление климата и инженерную деятельность человека.
Удалось ли вам достоверно установить, чем вызвано таяние вечной мерзлоты? Многие уверены, что в этом виноват человек и потепление климата.
Даже достоверных сведений о том, что вечная мерзлота тает, нет. Это миф, связанный в том числе с модной позицией, что климат необратимо меняется и теплеет. Дело в том, что устойчивое резкое потепление идёт только с 1965 года, и это встревожило всю мировую общественность. Но с 1965 года оно ещё очень мало сказалось на реакции вечной мерзлоты. Грубо говоря, потепление воздуха на два градуса приводит к потеплению горных пород примерно на два градуса. Но это средняя температура по больнице — понятно, что если температура была минус пять, а стала минус четыре, то ничего страшного.
Но это только одна сторона проблемы. Вторая заключается в том, что на территории, где есть мерзлота, идут разные процессы: таяние или формирование льда с пучением. Эти процессы неприятны для человека. Любая его деятельность, особенно строительство, связана с тем, что через некоторое время вдруг земля может начать бугриться или проваливаться, что причиняет экономический ущерб. Но эти процессы проходят вне явной связи с изменением климата. Они идут, потому что идут. Они идут и в крайней Арктике, где среднегодовая температура минус 12, и на юге, например в Забайкалье, где около нуля… Они идут везде. Естественно, потепление климата на них оказывает какое-то влияние, но воздействие человека всегда сильнее. То есть инженерная деятельность или неправильная эксплуатация всегда причиняет больше ущерба, чем потепление климата.
Потепление климата выявило и другую проблему — нормативную. Смотрите: любое строительство ведётся по установленным нормативам, по ним проектировщики рассчитывают конструкции. Вот эти нормативные показатели не учитывают изменений, которые проходят в мерзлоте. Они опираются на цифры 1970-80-х годов.
Почему?
Берётся средняя температура за 30 лет, и по ней считается, а сейчас она уже другая. В этом смысле потепление климата несёт в себе опасность, но она «бумажная», нормативно-законоведческая, скажем. Эту проблему нельзя использовать как повод, чтобы говорить, что скоро будет совсем плохо, всё оттает. Нет, ничего не оттает. Мерзлота очень инертна, она себя сама сохраняет от климатических изменений. Во многих районах, например в Воркуте, уже среднегодовые температуры почвы выше нуля, а мерзлота всё равно сохраняется. Даже если в Москве вы создадите правильные условия, подсыплете опилок и торфа, мерзлота возникнет.
Всё не так страшно. Просто этим надо заниматься, накапливать данные, правильно их обрабатывать. Должна быть сеть наблюдений, как у Гидромета, только для климато-почвенных наблюдений. Говорить, что мерзлота тает, преждевременно. Пока у нас недостаточно данных для этого.
А как давно проводится изучение вечной мерзлоты?
Первая станция, которая занималась регулярными мерзлотными исследованиями, была создана в Игарке в 1930-х годах. Вслед за ней была создана сеть станций, где велись исследования, — в Воркуте, Якутске, Анадыре — их было много. Сейчас стало мало, тем не менее исследования ведутся.
Где сейчас в России ведутся наблюдения?
Стационары есть в Якутске, Надыме, Воркуте, Северном Забайкалье (этот стационар содержит наш институт). Есть и другие площадки.
Кстати, на одном из выступлений вы заявили, что вечная мерзлота сейчас мало кого интересует. Почему, на ваш взгляд, это происходит? Дело только в недостатке финансирования?
Прискорбно, но в российских политических установках, в том числе и по освоению Арктики, мерзлота устойчиво забывается. То есть у страны нет национальной программы исследования мерзлоты. И это проблема, которую надо доносить до министерства образования и науки, до ФАНО, до государственных органов. Должно быть понимание, что это национальное направление и оно должно быть представлено. Сейчас этим никто не хочет заниматься.
А другие страны этим занимаются?
Да, конечно. В США действует нормативной документ за подписью Обамы о приоритетах развития исследований в Арктике, в том числе там указана и вечная мерзлота. У нас этого нет в программных документах по Арктике, хотя мы готовили проекты.
Есть ли у вас версия происхождения провалов на Ямале?
Мы занимались этой проблемой, мы проанализировали все гипотезы, которые есть на сегодняшний день, их восемь. Главный итог — уровень наших знаний на данный момент недостаточен, чтобы понять происходящее. К сожалению, воронки — этот тот вызов, который показывает слабость современной науки.
А какова основная версия их происхождения?
Это длительное развитие мерзлотных полостей, они развиваются в условиях всестороннего промерзания в присутствии газовых пузырей.
То есть это естественная причина. Антропогенная деятельность человека в этом случае никак не сказалась?
Да, конечно, то, что причина естественная, это очевидно. Человек здесь ни при чём абсолютно. Это природный процесс, просто очень сложный и с длительной предысторией. Воронок-то уже восемь, то есть это некая тенденция, которая оказалась недоизученной.
Что станет с вечной мерзлотой в далёком будущем? Не растает ли она через сто лет?
Нет, конечно. Я думаю, что она сохранится. Куда бы ни качнулся климат, изменения вряд ли будут сильными. Будут районы, которые подвергнутся изменениям, но наверняка их площадь не будет большой.
