Арктика сегодня представляет огромный интерес для всего мира. Колоссальные природные богатства, влияние на климат планеты, транспортный и логистический потенциал Северного Ледовитого океана, вопросы мореходства в высоких широтах – все это объясняет, почему такое пристальное внимание к этому региону проявляют не только страны, расположенные в циркумполярной зоне. С таянием льдов, связанных с глобальным потеплением, Арктика становится все доступнее для судов в водах, расположенных за пределами исключительных экономических зон арктических государств, а также для ведения научных исследований и хозяйственной деятельности. Одновременно наращивается военное присутствие в регионе. Может ли Арктика превратиться в зону потенциальных конфликтов? Конкуренция или международное сотрудничество – какой подход победит? Эти и другие вопросы мы задаем специальному представителю Франции по полюсам Лорану Майе.
— Господин Майе, у Вас довольно необычная должность, тем более для Франции, которая не является арктическим государством…
Да, это на самом деле немного экзотический вид деятельности, поскольку Франция – это страна, которая далека от Арктики. Она находится на расстоянии около 5000 километров от наших берегов. Однако, если мы посмотрим на карту, то увидим, что Арктика представляет собой продолжение Северной части Атлантического океана, который омывает побережье Франции. Таким образом, Арктика не настолько уж далека от Франции, как это могло бы показаться. Франция – морская держава, страна, традиционно представленная в разных уголках планеты.
— Я знаю, что французские исследователи занимались изучением Арктики, но в России очень мало об этом известно…
Жаль, поскольку на самом деле есть французские исследователи и ученые, которые изучали этот регион. Мы знаем о российских исследованиях Арктики. И, честно говоря, Франция никогда не претендовала на сравнение с такой страной, как Россия, у которой есть исторические традиции в Арктике.
Однако, мы можем утверждать, что наши традиции исследований восходят к 18 веку. Таким образом, мы знаем и часто посещаем арктические земли уже более 200 лет. Более того, страны и нации, которые также исследовали Арктику и Антарктику, сейчас демонстрируют свой интерес к этим регионам. Если мы, например, посмотрим на Европу, то увидим, что есть государства, которые не находятся в Арктической зоне, но интересуются Арктикой.
Они уже долгое время проводят научные исследования здесь — это Польша, Германия, Италия, Франция… Так что эти, к сожалению, плохо известные в России традиции стали причиной того, что Франция сейчас, к примеру, имеет статус наблюдателя в Арктическом совете. Вы у меня не спрашивали, но необходимо сказать, что мы обсуждаем различные вопросы Арктики в рамках данного форума.
— А часто ли Вы, господин Майе, как спецпредставитель по полюсам, бываете в Арктике и Антарктике?
Да, я очень часто бываю в Арктике и Антарктике. Это две зоны, которые не следует сравнивать по многим причинам. Арктика и Антарктика — холодные зоны, и это практически все, что их объединяет. Не нужно их путать. Что касается Арктики, я много раз бывал там.
На самом деле, есть различия между разными арктическими регионами. Арктическая Сибирь – это не Аляска и не Гренландия. Территории очень различаются, поэтому мы можем увидеть Арктику разной, и одна из наименее известных зон для туристов — это российская Арктика.
Конечно, вы знаете, что политическая обстановка сейчас несколько напряженная, но количество туристов, посещающих российскую Арктику, растет. Все больше желающих отправиться в Сибирь, посетить Берингов пролив и т.д.
Позволю себе сказать, что сегодня мир для себя открывает невероятные богатства, пейзажи и природу российской Арктики, с которыми ничто не сравнится в плане потрясающей красоты. По крайней мере, в моих глазах.
— Я знаю, что летом этого года принята Национальная Арктическая программа Франции. Почему это так важно для вашей страны?
Это правда. Вы очень хорошо проинформированы. Но никто не знает, что Франция в июне прошлого года опубликовала документ об Арктике под названием «Дорожная карта».
Этот документ объединяет следующие аспекты: защиту, национальную безопасность, научное взаимодействие, окружающую среду, экономическую деятельность. Вероятно, у нас их будет больше в будущем, и мы готовы встречаться с российской стороной, чтобы обсуждать важные детали французской экономической деятельности в Арктике.
Есть еще и политический аспект. Мы могли бы назвать политические интересы Франции в Арктике. Это желание внедрить законодательство, которое позволило бы сбалансировать развитие этой зоны, столь хрупкой в плане окружающей среды.
Когда мы рассуждаем о коммерческой навигации, рыболовстве, добыче углеводородов, минеральных ресурсов, мы признаем важность этих отраслей. Эти ресурсы принадлежат арктическим странам. Важно избежать двусмысленности по этому вопросу. Однако, как вы знаете, компании, которые будут вовлечены в экономическое развитие Арктической зоны, — это мировые корпорации, международные компании.
Следует ожидать, что определенные французские, испанские, итальянские компании заработают на своей деятельности, с которой они придут в Арктику. Их должны касаться экономические меры, контролирующие деятельность в зонах с уязвимой экологией. Этот вопрос Франция хотела озвучить перед всеми нашими партнерами, особенно, — перед Россией.
Мы не являемся арктическим государством, но используем потенциал Арктического океана. Таким образом, нас должно касаться законодательство, регулирующее работу в Арктике, на нас ложится ответственность, поскольку мы уже сейчас осуществляем несколько видов деятельности. И все, что касается Франции, так же касается и Германии, Китая и других стран, ведущих деятельность в Арктике.
Отсюда — потребность предпринимать глобальные меры по отношению к Арктике. И вместо того, чтобы отдельно рассматривать 8 арктических государств и оставшуюся часть мира, мы предлагаем сесть за круглый стол переговоров. Мы считаем важным, чтобы данный вопрос, как касающийся всех государств, обсуждался сообща.
Мы думаем, что это должно быть сделано совместно: обсуждение и принятие решений, которые приведут в действие нормы, столь необходимые нам, чтобы переформатировать новые виды экономической деятельности в зоне, которая беспрецедентно хрупка.
— Я недавно делала обзор англоязычных СМИ — в части того, что они пишут об Арктике. Нельзя не заметить, что в американских и других англоязычных газетах и журналах очень много противостояния, много горячих и хлестких заголовков, эмоций. И это говорит о напряженности в арктической теме. Есть ли сегодня риск, что Арктика станет зоной напряжения, как Вы считаете?
В целом, я не думаю, что Арктика может стать зоной политической нестабильности или зоной конфликтов. Напротив, мы считаем, что активное развитие Арктики началось несколько лет назад, и особенно характерно развитие оборонного потенциала.
В первую очередь с российской стороны, поскольку Россия должна обеспечить безопасность огромной территории. На вас лежит большая ответственность за морскую безопасность огромного пространства.
Не стоит интерпретировать используемые Россией способы как форму милитаризации российской Арктики. Следует понимать, что это способ обезопасить (во всех смыслах этого термина) морское побережье, окружающую среду.
С моим российским коллегой, господином Барбиным, который курирует арктическую тему в МИД России, мы сходимся во мнении, что Арктика должна оставаться зоной мира и международного взаимодействия, даже если есть проблемы вне ее. Арктика должна быть исключительной зоной, как это было озвучено в известной речи Горбачева в конце 80-х годов. Ее основной посыл: Арктика была ранее зоной напряженности и концентрации ядерного оружия, но сейчас должна превратиться в зону разоружения и мира. Очевидно, это — мечта.
Однако мы видим, что со стороны России, как и США, и стран Европы все возвращаются к этому желанию Горбачева: сделать все для того, чтобы Арктика не была зоной конфликта.
Есть еще один момент, который я хотел бы добавить. Арктика не существует сама по себе. Все, что в ней происходит, очень зависит от того, что предпринимается в столицах: в Москве, Осло, Оттаве, Вашингтоне и т.д.
Иначе говоря, Арктика — это северные территории, большинство которых принадлежат государствам, расположенным в средних широтах. К примеру, в Россия 15% ВВП приходится на долю Арктической зоны, и 20% экспорта. Есть такие страны, для которых арктические территории важны также, как для вашей страны.
Для России Арктика – это ее будущее. Ее освоение — необходимое условие для поддержания и увеличения уровня производства, для того, чтобы отвечать международным энергетическим потребностям и т.д. И мы это очень хорошо понимаем.
Сравнима с российской ситуация в Норвегии. Также есть Аляска и Гренландия, финская Лапландия, Швеция, Исландия. Здесь ситуация коренным образом отличается. Арктика не является ключевым элементом экономического будущего страны, даже если она и представляет собой возможности. Следует отличать Россию и Норвегию, которые имеют очень высокий экономический потенциал в Арктике, от других государств.
Отвечая на ваш вопрос, следует сказать, что — да, мы видим изменения в отношениях между Европейским союзом, США и Россией из-за кризиса, связанного с ситуацией на Украине. Это в некоторой степени проявляется и в отношении к Арктике.
Речь не идет о разрыве дипломатических отношений или о каких-то инцидентах. Еще раз оговорюсь: на данный момент и, надеюсь, на будущее, Арктика останется зоной мира и сотрудничества. Иными словами, даже если есть конфликты за пределами Арктической зоны, в самой Арктике существует обязательное правило всегда поддерживать уровень мирного взаимодействия.
— Политический кризис существует объективно, есть санкции, которые осложнили реализацию российских арктических проектов. У нас в России есть поговорка про «палку о двух концах». Да, санкции ударили по российским интересам, но общаясь с представителями «Тоталь» на одной из конференций пару лет назад, я узнала, что и им стало сложнее работать, привлекать кредиты на проекты, реализуемые в российской Арктике, а проекты весьма затратные. Что надо сделать, чтобы Арктика действительно стала местом делового и научного сотрудничества?
Что касается «Total», чудесным образом проект «Yamal LNG» не попал под санкции Брюсселя. Вы же это знаете? Для нас это очень важно, так как это связано с одной из основных наших французских компаний, работающих в Арктике. Но это не отвечает на ваш вопрос, так как можно сказать, что это случайное стечение обстоятельств.
Каким образом мы можем сохранить ситуацию в Арктике или исключить эту зону из мировой геополитической арены — это та еще загадка. Я хотел бы дать следующий ответ.
На данный момент мы добились того, что Арктика является исключительной территорией, и связанное с ней сотрудничество не зависит от сложностей, возникающих за ее пределами. Однако я не думаю, что такая ситуация может продолжаться бесконечно долго.
К примеру, если речь заходит о военно-политических вопросах, как в случае с блоком НАТО, — это является важным политическим и дипломатическим аспектом для России. Это не более, чем стратегия, цель которой — равновесие сил в Арктике. Если завтра американские военные силы окажутся на территории Исландии, это станет еще одним моментом, который внесет смуту, столь ненужную нам сейчас.
Ответить на ваш вопрос однозначно — означает упростить ситуацию, упростить ее до гротеска, до шаржа. Арктика обязана своим спокойствием дипломатическим усилиям всех сторон с целью поддержания баланса не только в высоких широтах, но и в других частях земного шара. Наша задача действовать совместно, следовать общим курсом и поддерживать это движение.
— Господин Майе, а у Вас есть какое-нибудь любимое место в Арктике, куда Вы готовы возвращаться вновь и вновь?
Да. В Арктике есть два места, которые мне запомнились. Одно из них – это Чукотка. Мы даже подружились с одной женщиной, которая там живет. Она – певица горлового пения. Дважды приглашала меня на свои концерты в Париже, которые были замечательными. И на мой взгляд, Чукотка — абсолютно необыкновенна.
Еще одно место, которое мне также очень понравилось – Гренландия. Это еще одно популярное туристическое направление. Оно очень привлекательно для туристов благодаря ледяным пустыням. В Гренландии есть обитаемые материковые ледники. И если вы меня попросите выбрать между этими двумя местами, мне придется непросто…
