В ближайшие годы северяне могут лишиться традиционного оленеводства. Согласно докладу уполномоченного по правам коренных малочисленных народов Красноярского края Семена Пальчина, уже сейчас на многих территориях этих районов поголовье стремительно сокращается. Других ждет та же участь, поскольку из-за варварской эксплуатации пастбищ оскудевает кормовая база.
По данным краевого правительства, в середине 1960-х в регионе насчитывалось более 175 тысяч домашних оленей. Их разведение культивировалось практически во всех поселках Таймыра и Эвенкии. К началу 2000-х поголовье в хозяйствах упало до 47 тысяч единиц. У компактно проживающих в четырех населенных пунктах нганасан — самого древнего на красноярском Севере народа — оленей вовсе не осталось. Еще в 19 поселках вместо разведения скота стали кормиться исключительно сезонными промыслами. Все здесь теперь полностью зависят от краткосрочной путины, миграции диких оленей и живут на социальные пособия.
В Эвенкии численность оленей за последние 10 лет сократилась более чем вдвое, насчитывая сегодня около 2,3 тысячи. Причем сосредоточены они фактически лишь в одном поселке Суринда. На Таймыре, напротив, общее количество возросло в 2,5 раза. Однако возникли проблемы, грозящие уже в ближайшие годы поставить под угрозу существование отрасли в районе.
Дело в том, что в местных хозяйствах содержится около 110 тысяч животных — 97 процентов всего поголовья домашних северных оленей края. Почти 105 тысяч из них, благодаря оленеводам поселков Носок и Тухард, — на левобережье Енисея.
— Вызывает тревогу тот факт, что вследствие бессистемного выпаса, отсутствия схем рационального использования земель происходит истощение оленьих пастбищ, возникают конфликты по их использованию между оленеводами Таймыра и Ямала, — отмечает Семен Пальчин.
По информации уполномоченного, в 2006 году НИИ сельского хозяйства и экологии Арктики проводил работы по инвентаризации пастбищ в районе Тухардской тундры, где в то время выпасалось около 18 тысяч оленей. Ученые установили, что нагрузка на кормовые угодья уже тогда в два раза превышала их ресурсную базу. С тех пор поголовье оленей в Тухардской тундре увеличилось до 40 тысяч голов и продолжает наращиваться. Таким образом, за 10 лет нагрузка на пастбища возросла более чем вдвое. Подталкивают северных животноводов к этому и условия получения федеральной поддержки: субсидии ведь выплачиваются только при ежегодном увеличении поголовья.
Кроме того, по словам Семена Пальчина, на состояние ресурсной базы влияет интенсивное освоение месторождений углеводородов на Ванкорском, Сузунском, Тагульском, Пеляткинском, Соленинском, Мессояхском и других месторождениях. Инфраструктурные объекты нефтяников и газовиков оказывают сильное стрессовое воздействие на стада домашних северных оленей, становятся препятствием на пути кочевий.
Усугубляет ситуацию и то, что в крае фактически не осталось специалистов-оленеводов. Власти северных территорий вынуждены признать: кадровый голод в отрасли ощущается даже на Таймыре, где сосредоточена львиная доля поголовья. В здешних хозяйствах, как выясняется, нет ни одного зоотехника. Более того, за последние годы для обучения оленеводческим профессиям в сельскохозяйственные вузы не направлено ни одного человека. В итоге уже через пять лет заниматься традиционным промыслом предков будет попросту некому.
Согласно данным Агентства по развитию северных территорий и поддержке коренных малочисленных народов Красноярского края, в 2016 году 11 оленеводческим хозяйствам региона предоставлено более 48,6 миллиона рублей. Это больше, чем годом ранее, когда поддержку получили только восемь обществ, а сумма субсидий составила 46,2 миллиона. По оценкам властей, средства, направленные владельцам животных, стали для людей ключевой доходной статьей. В таком подходе, полагают эксперты, кроется главная опасность для будущего отрасли. Специалисты надымского подразделения Научного центра изучения Арктики сделали вывод: оленеводство, теряя черты натурального хозяйства, начинает работать на принципах товарного производства, которые подчиняются законам мировой экономики. Бюджетные деньги должны идти на повышение эффективности и конкурентоспособности продукции, а не превращаться в источник существования оленеводов.
Обращают ученые внимание и на другое узкое место. Государство призвано стимулировать забой оленей. Но чтобы мясное оленеводство реально соперничало с пантовым, производителям нужно предложить выгодную закупочную цену. Сделать это можно за счет развития биотехнологий и внедрения инновационных способов заготовки сырья. Забой должен стать круглогодичным. В связи с этим оленеводы неоднократно поднимали вопрос о создании мобильных убойных пунктов. Субсидии требуются на освоение современных технологий переработки оленьего мяса, на расширение ассортимента полуфабрикатов и популяризацию блюд из оленины. Экологичная, полезная, она может стать товарным продуктом, доступным для тысяч покупателей.
Пока же, констатирует Семен Пальчин, реальную стратегию в регионе подменяют "повторяющимся из года в год набором мер социальной поддержки, который назвали программой развития оленеводства".
