Земля Франца-Иосифа (ЗФИ) — российская территория, несмотря на свое обманчивое название. Этот архипелаг входит в состав Архангельской области, но увидеть хотя бы один из 192 островов ЗФИ непросто. Один из вариантов попасть на острова — работать в Арктике. Например, сезонно.
Вшестером на макушке Земли
Выходишь на крыльцо, оглядываешься сначала направо, потом налево, можно еще аккуратно посмотреть за угол. Никого. Только в звенящей тишине слышно море и птичье общежитие — скалу Рубини. Течением принесло айсберг.
Есть у айсбергов такое свойство: они кого-то или что-то напоминают. Этот похож на грифона. Глыба льда, оторвавшаяся от ледника, кажется, светится изнутри каждым своим бирюзовым боком.
Скала, названная в честь итальянского оперного певца, хорошо видна с порога дома — тумана нет. И она действительно поет. Только каждый слышит в этом пении что-то свое — вот залаяла собака, вот зашумела трасса, вот засмеялся великан в горах. Десятки тысяч птиц гнездятся на каменных карандашах — а выглядят базальтовые столбы именно так.
Бухта Тихая оживает только летом. В середине июня с первым круизным судном сюда приезжает команда национального парка "Русская Арктика". Обживать, убирать, ремонтировать, встречать туристов. В общем, приводить в порядок то, что осталось от оставленной в конце 50-х годов двадцатого века полярной станции. Первые здания были построены здесь еще в 1929 году. Ветер, мороз и соль так обесцветили лица домов, что они кажутся серебряными. Дерево здесь почти не гниет.
В июне большая часть станции занесена снегом, бухта забита льдом, температура +2 — +3С. Высаживаются ребята в основном вертолетом, работать остаются до начала сентября, стараются сниматься только после последнего туристического корабля.
В этом полевом сезоне в Тихой работают шесть человек: Андрей, Саша, Максим, Дима, Юля и начальник станции — Андрей Кунников. Распорядок дня жесткий, выходных нет, и так все три месяца. Арктика не терпит несерьезного отношения.
Во времена расцвета изучения Арктики Советским Союзом, в Тихой жили и работали до 50 человек, здесь родились 11 детей.
Территория. Остаться живым
— Ну что, мальчики, делаем ночь?— Юля просит закрыть окна самодельными шторами.
Вовсю светит солнце. На Земле Франца-Иосифа — полярный день. Работать можно круглосуточно.
Понять, что наступил новый день, можно только по звонящей рации — это "доброе утро" из соседнего дома, где живет начальник станции Андрей. Юля встает на час раньше, и к подъему уже готов завтрак.
Парни умываются, садятся за стол, без Андрея есть никто не начинает.
— Ну что, сыночки, доброе утро и приятного аппетита.
"Сыночки", с обязательным ударением на первый слог, не сильно младше Андрея, но субординацию и уважение никто не отменял. За завтраком начальник распределяет работу между парнями, кто-то сегодня будет ломом разбивать лед, за годы наросший в бане под самую крышу, кто-то — строить пандус для лодок.
Ребята работают в парах, берут с собой оружие — это обязательное правило для территории. Белые медведи появляются в Тихой до двадцати раз за сезон.
Вся жизнь на станции подчинена главному закону — остаться живым.
Саша Молчанов, второй сезон в Арктике
Учусь в Институте естественных наук и технологий САФУ, получу специальность эколога. Кроме основной работы, занимаюсь в Тихой метеонаблюдениями, которые не велись здесь с 1959 года. Станция была перенесена на остров Хейса в связи с нетипичными климатическими условиями здесь, на острове Гукера. Очень хочу сравнить эти данные с теми, которые были записаны в Тихой в советский период.
Первые пару недель на станции страшно, потом привыкаешь. Медведь пришел. Ну и что? Я даже перестал выходить на них смотреть. Страшно две недели перед отъездом — мысли появляются: а вдруг съедят в эти последние дни?
Знаю, что здесь совершенно другие отношения между людьми, здесь все более открыты, менее конфликтны, стараемся сглаживать углы. Чем севернее, чем отдаленнее, тем чище люди.
Ближе к Новому году начну скучать по жизни здесь: работе, отношениям между людьми.
Максим Июдин, третий сезон в Арктике
Я просто работаю здесь, гордости нет. Гордость должны испытывать люди более тяжелых профессий — военные, например. А мы просто делаем то, что умеем. Конечно, интересно, как меняется Тихая. В 2014 году мы только начинали очищать здание ото льда и кирпича, а сейчас там работает почта.
Вообще, работать в Арктике не планирую, будет семья, и не хотелось бы, чтобы они меня ждали.
Думаю, что если я год не съезжу в Арктику, то буду скучать. А сейчас скучаю по лету, три года его пропускаю.
Андрей Крапивин, первый сезон в Арктике
Я учусь в магистратуре Северного (Арктического) федерального университета, изучаю историю и культуру стран циркумполярного региона.
Преподаватели на лекциях рассказывали, как они работают в рамках проекта "Арктический плавучий университет". И я подумал, что, если изучаешь Арктику, нужно хотя бы раз там побывать.
Меня спрашивают про ощущения от Арктики, а я не чувствую, что расстояние здесь — две тысячи километров за полярным кругом и тысяча до Северного полюса. Чувствуется, что не в деревню к бабушке приехал, когда медведь приходит.
Раньше не было времени думать о будущем, а здесь оно появилось. Я не задумывался, что хочу путешествовать, посмотреть на мир, а здесь успел пообщаться с интересными людьми. Кто-то из них ездил в качестве волонтера в африканские страны, кто-то в Антарктиду, кто-то на Аляске жил. Я понял, что все эти возможности доступны.
В последнее время я стал думать, что Арктика — это непредсказуемость. Все может измениться в считаные минуты. Это интересно, лучше, чем полностью распланированные дни.
Андрей Васильевич Кунников, пятый сезон в Арктике
Один из самых трудных вопросов — почему я возвращаюсь в Тихую. Это место со своей химией. Приезжаешь, отрабатываешь месяц-два, понимаешь, что устал. Как правило, запаса сил хватает на 50 дней. Возвращаешься домой, и на большой земле через месяц ловишь себя на мысли, что не просто думаешь о возвращении в Тихую — а мечтаешь об этом. Она тебе снится, как девушка, которую ты не можешь забыть. Это уже часть меня.
