Автор: admin

ФГБУ "Национальный парк "Русская Арктика" объявило открытый конкурс на ликвидацию в 2017 году прошлого экологического ущерба на загрязненных участках островов архипелага Земля Франца-Иосифа, следует из материалов госзакупок.

Максимальная стоимость контракта составляет 701,829 млн рублей. Победитель тендера должен будет собрать, вывезти и передать на утилизацию не менее 8 тыс. тонн отходов производства и потребления с загрязненных участков островов архипелага, а также провести работы по геоэкологическому обследованию загрязненных участков Земли Франца-Иосифа.

По итогам выполнения работ победитель должен будет составить отчет с предложениями о планировании работ по вывозу отходов на 2018 год.

Заявки на конкурс будут приниматься до 13 декабря, их рассмотрение намечено на 14 декабря 2016 года.

Как сообщалось ранее, архипелаг был присоединен к национальному парку "Русская Арктика" летом 2016 года. Тогда же президент Русского географического общества (РГО) и министр обороны РФ Сергей Шойгу отмечал, что очистка Арктики от мусора, накопленного за несколько десятилетий освоения этого региона, является одной из основных задач, которые решают экспедиции РГО во взаимодействии с министерствами и ведомствами страны.

"Сейчас у нас основная задача — Арктика. Мы занимаемся Арктикой, островами. Как известно, недавно закончили здесь очистку основной части острова Александры на Земле Франца Иосифа. Там было 60 тысяч бочек, более трёх тысяч тонн разного рода горюче-смазочных материалов, несколько самолетов — много чего. Там мы работу (по очистке территории) закончили", — говорил С.Шойгу.

Земля Франца-Иосифа — группа из 192 островов в Северном Ледовитом океане, на севере Европы, часть полярных владений России, входит в состав Приморского района Архангельской области.

Источник

В сентябре 2016 года исполнилось 20 лет Арктическому совету (АС), членами которого стали 8 стран, по меньшей мере часть территории которых расположена севернее полярного круга: Дания (в отношении Гренландии), Исландия, Канада, Норвегия, Россия, США, Финляндия и Швеция. Его постоянными участниками с совещательным голосом являются организации коренных народов Севера.

О неизменном росте интереса к совету говорит тот факт, что сегодня к его деятельности в качестве наблюдателей присоединились еще 12 государств (Великобритания, Германия, Индия, Италия, Испания, Китай, Республика Корея, Нидерланды, Польша, Сингапур, Франция и Япония) и 20 международных организаций. Просьбы о предоставлении им статуса наблюдателей направили еще 4 государства, Европейский союз и 11 международных организаций.

В октябре Российский совет по международным делам провел в Москве масштабную международную конференцию, на которой подводились итоги 20-летней деятельности Арктического совета.

С момента своего основания Арктический совет был преимущественно консультативным и координационным органом. Главным направлением его деятельности было обеспечение устойчивого развития региона – сохранение уникальных и крайне уязвимых экологических систем, испытывающих нарастающий стресс под воздействием быстро меняющегося арктического климата, отступления многолетних льдов, а в перспективе и ожидаемого значительного расширения хозяйственной деятельности в сухопутной и морской Арктике.

Однако на деле значение АС выходит далеко за рамки экологической тематики. В трудные исторические периоды он оказался той площадкой, на которой все страны региона продолжали общение, снимали те озабоченности, которые у них возникали, и преодолевали те различия в понимании проблем, с которыми они сталкиваются в Арктике.

Так было и 10 лет назад, когда международные средства массовой информации пестрели материалами о предстоящих и неизбежных конфликтах за раздел и передел Арктики, ее углеводородных ресурсов.

Эту функцию АС выполняет и сегодня. В условиях современной международной турбулентности и кризиса в отношениях между Россией и Западом он остался островком сотрудничества с поразительно конструктивной повесткой дня. Эта многосторонняя площадка позволяет сегодня России решать, в том числе с США, те вопросы, которые в последние годы им трудно было обсуждать на двустороннем уровне. Данное обстоятельство особенно подчеркивали участники октябрьской конференции.

Ледяной консенсус

Одним из важнейших результатов интенсивного диалога, в том числе в рамках Арктического совета, стало появление своего рода «арктического консенсуса» – общего понимания проблем региона и путей их решения на основе сотрудничества, сменившего еще недавно превалировавшие ожидания надвигающейся «битвы за Арктику».

Расширению и углублению этого консенсуса, снятию взаимной подозрительности и напряженности способствовали в том числе обнародование странами-членами и наблюдателями Арктического совета их региональных стратегий, встречи «пятерки» прибрежных арктических стран, учреждение диалоговых форумов высокого уровня, органической частью которых стал российский форум «Арктика – территория диалога», создание арктических исследовательских центров, налаживание экспертного диалога и обсуждение различных аспектов арктической повестки дня на международных конференциях.

К основным положениям «арктического консенсуса» можно отнести следующие.

Первое: высокий уровень правовой определенности. Здесь нет никакого правового вакуума или хаоса, о котором писали многие авторы. Права и обязанности как арктических, так и неарктических государств в морской Арктике определяются нормами международного морского права.

В 2008 году, в разгар споров о грядущих в регионе конфликтах, ясно и определенно заявили министры иностранных дел пяти прибрежных в отношении Северного Ледовитого океана государств (Дании, Канады, Норвегии, России и США). На встрече в Илулиссате (Гренландия), они напомнили, что в отношении Северного Ледовитого океана «применяется обширная международно-правовая база», в которой «закреплены важные права и обязательства, относящиеся к определению внешних границ континентального шельфа, защите морской среды, включая районы, покрытые льдом, свободе судоходства, проведению морских научных исследований и другим видам использования моря», и которая «обеспечивает прочную основу для ответственного управления пространствами этого океана».

Хотя в Илулиссатской декларации говорится об «обширной международно-правовой базе», ее авторы не оставили сомнений в том, что они имели в виду прежде всего Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года. Свою приверженность нормам конвенции неоднократно и недвусмысленно подтверждали неарктические государства, включая азиатские страны, в 2013 году присоединившиеся к работе Арктического совета в качестве наблюдателей.

Высокий уровень правовой определенности и предсказуемости не оставляет места для спекуляций относительно перспективы «интернационализации» Арктики – ее передачи, по примеру Антарктики, в общее пользование всех государств. Тема «интернационализации» Арктики в прошлом неоднократно поднималась рядом международных природоохранных организаций и исследователями прежде всего из стран Южной Азии. Однако подобные предложения никогда не обсуждались на межгосударственном уровне. В 2008 году «пятерка» прибрежных государств со всей определенностью поставила точку в этом вопросе: «Мы не видим необходимости в разработке нового всеобъемлющего международно-правового режима для управления Северным Ледовитым океаном».

Второе: низкий уровень конфликтности межгосударственных отношений в Арктике. Здесь не просматриваются серьезные проблемы, которые могли бы привести к возникновению или эскалации межгосударственных споров по поводу разграничения морских пространств или доступа к минеральным ресурсам морской Арктики. Таких спорных ситуаций практически не осталось. Главная интрига, вызывающая сегодня сильные эмоции, – взаимное наложение претензий прибрежных в отношении Северного Ледовитого океана стран в процессе установления ими внешних границ континентального шельфа за пределами 200-мильных исключительных экономических зон. Однако следование положениям Конвенции 1982 года и договоренностям последних лет позволяет и в этом вопросе избежать конфликта. Конфликт здесь может возникнуть только в том случае, если какое-либо арктическое государство попытается установить внешние границы своего континентального шельфа в обход положений Конвенции 1982 года.

Что же касается месторождений углеводородов в морской Арктике, то их основные предполагаемые запасы (около 97%) сосредоточены в исключительных экономических зонах прибрежных стран, причем в основном в прибрежной зоне континентального шельфа – там, где юрисдикция и суверенные права прибрежных стран на их разведку и разработку никем не оспариваются. Иными словами, перспектива их разработки – это вопрос не геополитики, а экономической целесообразности (прежде всего мировых цен на нефть).

Третье: представления о запасах нефтегазовых и других минеральных ресурсов арктического шельфа и их значимости для глобальной экономики сильно преувеличены. Сделанный Геологической службой США в 2008 году вывод о том, что на арктическом шельфе сосредоточено около четверти мировых неразведанных запасов нефти и газа, быстро превратился в тезис о том, что здесь сосредоточена четверть или даже треть всех запасов нефти и газа в мире. На деле предполагаемые извлекаемые ресурсы арктического шельфа намного скромнее на фоне общемировых разведанных и неразведанных ресурсов – порядка 6,5% по нефти и 24% по газу.

Конечно, это тоже немало. Но в силу высоких издержек, связанных с разведкой, добычей и транспортировкой, а также современными низкими ценами на нефть многим шельфовым проектам в Арктике еще долго будет трудно конкурировать с проектами в сухопутной Арктике, а также новыми – неконвенциональными углеводородными ресурсами (сланцевый газ, трудноизвлекаемая нефть).

Если к этому добавить долгосрочные тенденции трансформации мировой энергетики, бурный рост использования возобновляемых источников, ставку на развитие низкоуглеродной экономики, а также высокие риски разработки арктических шельфовых месторождений, включая экологические, то вопрос о том, когда и в какой мере углеводородные (и другие минеральные) ресурсы морской Арктики будут востребованы мировыми рынками, сегодня остается открытым.

Четвертое: несмотря на интенсификацию арктического судоходства, не следует ожидать появления в обозримой перспективе регулярных и тем более круглогодичных трансарктических международных судоходных трасс. Их очевидное конкурентное преимущество – существенное сокращение расстояния, времени в пути и расхода топлива при осуществлении грузоперевозок между Северной Европой и Восточной Азией – с лихвой нивелируется погодно-климатическими и ледовыми условиями, экологическим рисками, высокими требованиями к безопасности судоходства и охране морской среды, неразвитостью или отсутствием необходимой инфраструктуры и другими проблемами.

Судоходство в регионе нарастает неравномерно в силу различий в условиях и продолжительности навигации в акваториях Северного Ледовитого океана. Наиболее интенсивно оно в западных (атлантических) арктических морях (Баренцевом, Норвежском, Гренландском). Возрастает нагрузка на Берингов пролив на востоке. Активизируется сезонное судоходство и в более холодных морях, однако не столько за счет международного транзита, сколько за счет возрастающих объемов завоза техники и материалов для строительства объектов инфраструктуры и прогнозируемого в следующем десятилетии расширения морского вывоза добываемых в сухопутной Арктике минеральных ресурсов.

Какие-либо сравнения российского Северного морского пути, и тем более канадского Северо-Западного прохода с Суэцким и Панамским каналами, на долгую перспективу просто неуместны. А интерес судовладельцев, в том числе азиатских, в частности китайских, к использованию арктических трасс для регулярных международных морских перевозок сильно преувеличен. До тех пор пока эти трассы не станут привлекательными для массовых контейнерных перевозок, этот интерес останется преимущественно платоническим и не будет выходить за рамки экспериментальных проводок судов по СМП и СЗП.

Помимо сезонного характера судоходства в Северном Ледовитом океане, которое на обозримую перспективу будет сдерживаться ледовой обстановкой, существенное значение для судовладельцев будут иметь высокая стоимость судов, сконструированных и оборудованных для плавания в арктических водах. Добавим к этому необходимость специальной подготовки экипажей, значительные погодные, ледовые и экологические риски, неразвитость транспортной инфраструктуры, включая портовую, ремонтно-техническую и инфраструктуру обслуживания судов.

Для повышения их интереса предстоит немало сделать в плане существенного наращивания в удаленных морских районах Арктики сил и средств для организации поиска и спасания, предупреждения и ликвидации последствий аварий, организации постоянного мониторинга ледовой обстановки и обеспечения связи с судами. Значительных объемов финансирования требуют гидрографические и картографические работы. Развитие международного судоходства сдерживается и разрешительным порядком плавания по СМП и СЗП, необходимостью ледокольной проводки судов и очевидной нехваткой ледоколов для  соответствующих услуг на постоянной основе.

Осторожные оценки перспектив международного судоходства в Арктике подтверждаются неровной динамикой транзитных перевозок по СМП. Начав расти быстрыми темпами с 2010 года практически с нулевой базы и достигнув пика в 2013 году (71 транзитный рейс, в том числе 25 международных и 1,4 млн т перевезенных грузов), их объем резко сократился в 2014-м и особенно в 2015 году (18 транзитных рейсов, включая международные, и менее 40 тыс. т перевезенных грузов в 2015 году).

Это падение произошло на фоне увеличившегося в те же годы объема арктического завоза и каботажных перевозок, интенсификации судоходства по канадскому Северо-западному проходу (первый коммерческий транзитный рейс через СЗП состоялся в 2013 году) и перспектив масштабного увеличения (в разы) в следующем десятилетии морского вывоза продукции Ямал-СПГ через новый порт Сабетта, нефти Новопортовского месторождения через построенный в Обской губе терминал.

В 2016 году транзитные перевозки по СМП стали восстанавливаться. По неполным данным, за этот год (на октябрь этого года) их объем превышает 200 тыс. т. Это заметно больше, чем в прошлом году, но еще очень далеко от показателей рекордного 2013 года.

Пятое: военные угрозы в Арктике стабильно оцениваются прибрежными странами как относительно низкие. Одновременно все арктические государства констатируют расширение спектра вызовов для экологической безопасности и безопасности человека вследствие климатических изменений и расширения хозяйственной деятельности в регионе. Соответственно расширяется спектр «гражданских» задач по обеспечению безопасности – предотвращения и ликвидации последствий природных и техногенных катастроф, обеспечения авиационного и морского поиска и спасания. Отмечается недостаточность сил и средств, которыми арктические государства располагают для решения этих задач.

В интересах оптимизации необходимых для реагирования на чрезвычайные ситуации ресурсов большинство стран региона отказались от инвестирования значительных средств в военную инфраструктуру в регионе и основной акцент делают на расширение регионального сотрудничества. Российская Федерация является сегодня единственным государством, которое не только имеет в Арктике развернутую военно-морскую группировку стратегического значения, но и вкладывает значительные средства в развитие военной инфраструктуры усиления в регионе.

Шестое: прибрежные государства играют особую роль в регулировании деятельности в морской Арктике в силу того обстоятельства, что их юрисдикция распространяется на значительные районы Северного Ледовитого океана. Однако они не обладают монополией или исключительными правами на всю Арктику. В соответствии с нормами международного морского права у неарктических стран здесь также есть права и обязанности. В Илулиссатской декларации 2008 года прибрежные государства апеллировали к своему суверенитету, суверенным правам и юрисдикции над значительными, но не над всеми районами Северного Ледовитого океана, а ссылаясь на применяемую здесь международно-правовую базу подчеркнули, что она обеспечивает «прочную основу для ответственного управления пространствами этого океана пятью прибрежными государствами и другими пользователями» (выделено мной. – А.З.).

С учетом расширения состава наблюдателей Арктического совета в 2013 году и подключения к его работе пяти азиатских государств (Индии, Китая, Республики Корея, Сингапура и Японии) важную роль приобретает приобщение этих стран к «арктическому консенсусу», сформировавшемуся в последние годы  между странами региона.

Сформировавшийся до современного международного кризиса «арктический консенсус» проходит сегодня, в условиях кризиса, испытание на прочность. На фоне украинского кризиса вновь возобновилась дискуссия об опасности милитаризации Арктики. Западными странами приостановлено проведение совместных с Россией военно-морских учений. С 2014 года не проводятся встречи начальников генеральных штабов стран Арктического совета.

Изменилась тональность и усилилась риторика в обсуждении военно-политических вопросов. В оценке военных угроз в регионе наметился сдвиг в сторону их оценки через призму не столько намерений, сколько военных потенциалов, военной деятельности и планов военного строительства прибрежных государств. Все страны пристально следят сегодня за проводимыми в регионе военными учениями и военной деятельностью, просчитывая худшие сценарии. Масло в огонь дискуссии о гонке вооружений в регионе подливает то обстоятельство, что с началом украинского кризиса совпала активная фаза реализации масштабных планов модернизации военной инфраструктуры и расширения военного присутствия в российской Арктике. Масштабная проверка боевой готовности арктической группы войск России в составе боевых кораблей Северного флота, войск Западного военного округа и Воздушно-десантных войск состоялась в марте 2015 года. В ней было задействовано 38 тыс. военнослужащих, 3360 единиц военной техники, 41 боевой корабль, 15 подводных лодок, 110 самолетов и вертолетов.

Это дает повод, в том числе высокопоставленным военным стран Запада, учитывая их повышенное внимание к военным потенциалам, говорить о том, что Российская Федерация провоцирует гонку вооружений в Арктике.

Тем не менее на современном этапе руководство западных арктических стран приняло решение не драматизировать последствия российского военного строительства в регионе и не планирует изменение своих прежних планов военного строительства в Арктике. Этот район имеет периферийное значение для интересов большинства западных стран.

В этих условиях важное значение имеет проявление сдержанности в военном строительстве и деятельности в Арктике, согласование мер по восстановлению и укреплению доверия в военной области, которые снимут неоправданную подозрительность.

Источник

В ноябре министерство нефти и энергетики Норвегии предупредило нефтяные компании, решившие продать подразделения в этой стране, что может переложить на них расходы по закрытию месторождения, если новый собственник не в состоянии будет их понести, сообщил Bloomberg. «Власти боятся, что такие ключевые компании, как Shell и Exxon, покинут шельф», – сказал агентству руководитель нефтяной компании OKEA Эрик Хаугане. Расходы на демонтаж оцениваются в $20 млрд.

Из-за падения цен на нефть крупнейшие нефтяные компании меняют стратегию, стараясь сократить расходы. На их место приходят небольшие частные компании. Добыча нефти в Норвегии снижается несколько лет. Пик был в 2001 г. – 162 млн т (см. график). Доказанные запасы в Норвегии на конец 2015 г. – 1 млрд т нефти и 1,9 трлн куб. м газа, по данным BP. Норвежский шельф – один из самых дорогих регионов нефтедобычи, указывает младший директор отдела корпораций Fitch Ratings Дмитрий Маринченко. Средние операционные издержки в Северном море превышают $30/барр., а издержки полного цикла (включает геологоразведку и разработку) – $50–60/барр., говорит Маринченко.

RWE и E.Оn уже продали подразделения в Норвегии, за ними могут последовать Engie, Dong Energy, ExxonMobil, Total и Shell, пишет Bloomberg. Среди потенциальных покупателей – DEA Deutsche Erdoel и компания Aker BP ASA. DEA Deutsche Erdoel – структура компании Dea, которая входит в L1 Михаила Фридмана. В декабре 2015 г. DEA купила 100% норвежской «дочки» E.On – E.On E&P Norge.

Total и Wintershall не ожидают, что требование норвежских властей повлияет на продажу активов в Норвегии, заявили Bloomberg топ-менеджеры этих компаний. Это может осложнить некоторые сделки, не согласен с ними руководитель норвежского подразделения Engie Седрик Остеррит. Предложение может снизить стоимость активов, если за покупателем не стоит достаточно сильная материнская компания, считает старший юрист Simonsen Vogt Wiig Силье Воллан Айнум: покупателям придется получать банковскую гарантию, которая будет учтена в цене активов. Теоретически мейджоры могут лишиться одного из стимулов для выхода, а вероятность регресса по таким обязательствам приведет к тому, что при продаже активов мейджоры будут требовать дополнительную премию, объясняет Маринченко.

Неопределенность в отношении расходов на демонтаж отработавшей инфраструктуры – одна из причин, почему мейджоры уходят из Северного моря, говорит Маринченко. Пока расходы во многом ложатся на налогоплательщиков через налоговые льготы, которые есть в Великобритании и Норвегии, но ситуация может измениться, рассуждает он. В конце 2015 г. у Shell был балансовый долг в $58 млрд, а резерв на будущие расходы по демонтажу и прочим экологическим обязательствам – $22 млрд, у Total – $57 млрд и $14 млрд соответственно. Инициатива норвежских властей может помочь удержать крупные компании: при продаже деньги им придется выплачивать сразу, полагает аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров.

Доли в лицензионных участках в Норвегии есть у «Роснефти» и «Лукойла». Российские компании идут на шельф Норвегии, чтобы получить опыт работы в таких широтах, знакомятся с геологией северных акваторий, у них небольшие доли, инициатива властей вряд ли отразится на них, отмечает Нестеров. «Лукойл» не получал уведомление от правительства Норвегии, сказал источник, близкий к компании.

Министерство нефти и газа Норвегии отказалось от комментариев. Представители нефтяных компаний не ответили на запрос.

Источник

Министерство экономического развития Архангельской области объявило конкурс по предоставлению субсидий для возмещения части затрат на оплату услуг, связанных с сертификацией систем менеджмента качества и производимых товаров по международным системам и стандартам качества.

Это не первый опыт предоставления подобных субсидий в Поморье, но первый — среди регионов СЗФО. Ранее такой конкурс проводился в рамках программы "Повышение инвестиционной привлекательности Архангельской области на 2011-2013 годы".

По данным регионального минэконома, в 2012 году было заключено 14 договоров, предоставлено субсидий на общую сумму порядка 4,2 миллиона рублей. В 2013 году — свыше трех миллионов рублей. В 2015 году на эти цели из регионального бюджета было выделено около одного миллиона рублей.

В конкурсе на получение субсидии могут принимать участие компании, зарегистрированные на территории области, занимающиеся сельским, лесным хозяйством, охотой, рыболовством, обрабатывающим производством, также под требования попадает деятельность гостиниц и предприятий общественного питания. Фирма должна состоять на учете в налоговых органах не менее двух лет и не иметь долгов. Размер гранта не может быть больше 350 тысяч рублей.

Планируется, что за счет средств, предоставленных по результатам конкурса, субъекты малого и среднего предпринимательства могут покрыть до 90 процентов от общей стоимости расходов на сертификацию и внедрение международных стандартов.

— Сертификация позволяет укрепить позиции субъектов предпринимательства, повышая их надежность в глазах контрагентов и потребителей. Однако некоторые представители бизнес-сообщества отказываются от этой процедуры в силу ее дороговизны. Именно поэтому предоставление субсидий для возмещения расходов на сертификацию является одним из видов поддержки, предусмотренных правительством региона, — уверен министр экономического развития Архангельской области Семен Вуйменков.

Глава ведомства подчеркнул, что такая мера поддержки очень востребована и позволяет не просто оказать разовую помощь предпринимателям, но и поспособ-ствовать дальнейшему развитию их бизнеса.

О том, что решиться на международную сертификацию сложно, говорят многие руководители крупных компаний. Возможно, что субсидирование этого процесса позволит переломить ситуацию.

— Сертификация нужна в первую очередь тем, кто производит продукцию массового потребления или имеет в качестве клиентов крупные отечественные организации или иностранные компании. Выполняя требования международных стандартов, любая компания становится более прозрачной, предсказуемой и привлекательной для клиентов и более управляемой для своего руководства, — рассказывает эксперт Андрей Козлов. — Например, для нашей компании наличие сертификатов от мирового органа по сертификации AFNOR Certification обусловлено обязательным требованием значительной части ее клиентов или участия в конкурсах.

По словам Андрея Козлова, затраты в основном требуются тогда, когда нужно менять технологический процесс, нанимать новых специалистов, закупать новое оборудование, проводить обучение работников и т. д.

— Сам процесс сертификации обязательно окупается для тех, чья стратегия развития направлена на расширение рынка сбыта и продуктовой линейки, на сотрудничество с новыми отраслями или секторами экономики. Такие крупнейшие организации, как "Газпром", "Транснефть" и другие, работают только с поставщиками (подрядчиками), которые соответствуют требованиям различных стандартов и могут это подтвердить соответствующим сертификатом. Выбирая между поставщиком, который дает минимальную цену с неподтвержденным качеством своей продукции, и тем, чье качество подтверждено различными сертификатами, пусть и с большей ценой, организация, несущая ответственность перед своими потребителями, безусловно, выберет последнего.

Этот момент очень важен для Архангельской и Мурманской областей, где большинство компаний малого и среднего бизнеса направлены на сотрудничество с крупнейшими газовыми и нефтяными гигантами. Освоение арктического шельфа остается одной из прио-ритетных задач ближайших лет, и без сертификации здесь не обойтись.

— Важный момент: орган по сертификации, выдавший сертификат, должен быть уважаемым и общепризнанным. К сожалению, в последние годы у нас в стране по-явилось определенное количество органов по сертификации, которые готовы за достаточно низкую цену сертифицировать даже тех, кто явно не соответствует требованиям международных стандартов. Именно поэтому сертификат компании, выданный известными, общепризнанными органами сертификации (например — "большой аудиторской пятеркой"), ценится еще больше, — подчеркивает Андрей Козлов.

Но есть и такие сферы бизнеса, где сертификация не оправдывает себя. По подсчетам экономистов, к таким сегментам относится строительная отрасль.

— В условиях кризиса многие предприятия отказываются от внедрения системы менеджмента качества. Ресурсы нужно потратить сегодня, а отдача будет только через 1-2 года. При пассивности руководителя, даже при должном финансировании, проект обречен на провал, а расходы лягут на по-требителя, — рассуждает доцент кафедры "Управление качеством и сертификация" Национального исследовательского университета Евгений Барменков.

Согласно его расчетам, строительная компания с численностью 50 человек затратит шесть месяцев на разработку и внедрение системы менеджмента качества (СМК) в соответствии с требованиями международного стандарта ISO 9001-2015. Стоимость работы консалтинговой компании — 170 тысяч рублей. Сертификационный аудит — 100 тысяч рублей в российском органе по сертификации и 150 тысяч рублей — в международном. Минимальная стоимость работ выходит 270 тысяч рублей, без учета затрат внутренних ресурсов организации.

Однако не все руководители придерживаются такого мнения. К примеру, Александр Артюшин рассказывает, что, несмотря на спад в экономике и, в частности, в строительной отрасли, было принято решение вкладывать ресурсы в собственное развитие и эффективность производства.

— В любом случае, строительная сфера преодолеет негативную динамику, и ситуация стабилизируется, а сертификация останется, — комментирует Артюшин.

При грамотном распределении ресурсов и возможности покрыть расходы на сертификацию при помощи правительственной субсидии международный сертификат может удешевить многие процессы.

— Затраты сертифицированной компании покрываются путем оптимизации себестоимости услуг или продукции, — считает представитель компании SPSR Express Кирилл Исаев. — В результате правильно выстроенных процессов качество продуктов и услуг, предлагаемых партнерам, становится выше. В процессе подготовки к сертификации удается выявлять малоэффективные "звенья" в процессах — определять подразделения, которым необходима оптимизация.

Кроме того, введение международных стандартов повышает ценность компании на рынке, хотя и не является обязательным условием.

— Это, скорее, правило хорошего тона. Таким образом серьезные компании, посредством третьей независимой стороны, проводящей сертификацию, сообщают рынку: мы соответствуем современным требованиям производ-ства, наши клиенты могут быть уверены в том, что мы определяем их потребности, что наша продукция им соответствует и мы постоянно совершенствуемся. Затраты на подготовку и прохождение сертификации зачастую не столь велики и окупаются в течение 1,5-2 лет, — говорит генеральный директор одной из компаний Михаил Шапиро.

Отметим: чтобы уровнять шансы компаний, из списка претендентов на субсидию для прохождения сертификации на территории Поморья были исключены алмазодобывающая отрасль и добывающая промышленность.

Источник

Второй выпуск специального радиопроекта "Арктика: что оставим потомкам?" посвящен освоению Арктического шельфа.  Цикл программ будет выходить в прямом эфире русскоязычной радиостанции Sputnik, в записи их можно услышать и почитать в рубрике "Аналитика и комментарии" в мультимедийном проекте МИА "Россия сегодня" — "Дни Арктики в Москве".

Освоение Арктического шельфа — один из наиболее значимых национальных проектов России. Это огромный сырьевой резерв страны, и один из немногих регионов мира, где имеются практически нетронутые запасы минерального сырья – углеводородов, руд, угля.

Перспективы освоения арктического шельфа огромны. Только разведанные запасы углеводородов составляют четверть всех мировых запасов. Шельф, которым владеет Россия, хранит до 25% запасов нефти и до 50% — всех разведанных запасов газа страны.

При этом надо учитывать, что согласно прогнозам, месторождения на суше постепенно истощаются – Россия, например, их выработает за 30 лет. Поэтому освоение арктического шельфа становится все более актуальным.

К настоящему  времени в Арктике обнаружено 60 крупных месторождений углеводородов, 43 из которых расположены в российском секторе, в США – только 11.

Правительством принята госпрограмма по социально-экономическому развитию Арктической зоны на период до 2020 года.

"Программа составляется по принципу опорных зон, внутри которых выделяются крупные инвестиционные проекты, которые являются драйверами развития, — комментирует Михаил Григорьев, член научного совета Совета безопасности России. — Для Арктической зоны РФ драйверы развития – проекты освоения минеральных ресурсов. В основном это углеводороды, но есть еще руды, уголь. Экономическое развитие региона как раз связывается с этими проектами. Что будет реализовано? Будут продолжаться те проекты, которые начаты некоторое время назад – Варандейское месторождение нефти (Тимано-Печорская нефтегазоносная провинция), "Приразломное" (Печорское море). Скоро в рамках проекта "Ямал СПГ" будет запущена отгрузка сжиженного природного газа из  порта Сабетта (Обская губа Карского моря). Будет развиваться новый порт Норильск. Достаточно много крупных проектов – более десяти".

Вместе с тем, существует много сложностей в освоении арктического шельфа. Для круглогодичной добычи нефти и газа требуются ледостойкие платформы. Такая уже работает на одном из наиболее крупных нефтяных месторождений — "Приразломное", в Печорском море. Там 7 месяцев в году суровая зима, дрейфующие льды, температура воздуха под минус 50. А летом часто штормы, волны до 9 метров.

К компаниям, работающим в Арктике, предъявляются жесткие требования по соблюдению экологических норм. Все они имеют проработанные механизмы предупреждения и ликвидации возможных разливов нефти. "Делается всё, чтобы минимизировать негативные последствия для экосистемы региона, — говорит Михаил Григорьев, — первое – это составление прогнозов возможных видов экологического ущерба в связи с хозяйственной деятельностью по освоению природных ресурсов и развитием обеспечивающей инфраструктуры. И второе – это разработка превентивных мероприятий, чтобы минимизировать ущерб, либо исключить его полностью. Сейчас в любое лицензионное соглашение, связанное с нефтегазовыми поисковыми работами на арктическом шельфе включено положение о том, что недропользователь должен быть готов к проведению мероприятий по ликвидации аварийного разлива с использованием передовых технологий".

И это не некая отвлеченная декларация о намерениях, а конкретный план действий. Кстати, за все время освоения российскими компаниями месторождений в Арктике не произошло ни одного мало-мальски серьезного разлива. И, тем не менее, команды спасателей непрерывно мониторят ситуацию и всегда готовы к ликвидации чрезвычайных ситуаций. И имеют для этого полный арсенал современных средств.

Но арктический шельф России перспективен не только в плане углеводородных запасов. Есть основания предполагать, что шельфовые недра Северного Ледовитого океана хранят огромные запасы других полезных ископаемых. Это – никель, свинец, марганец, олово, платина, золото, алмазы. Перспективным является также освоение биоресурсов арктического шельфа. Там уже сейчас добывается  около 15 % всей рыбы и морепродуктов страны.

Интенсивное освоение шельфа и социально-экономическое развитие российского побережья Северного Ледовитого океана невозможно без наращивания пропускной способности Северного морского пути (СМП). 

"Безусловно, решение всех этих задач по освоению минеральных ресурсов без него (СМП) просто невозможно реализовать, — считает Михаил Григорьев. — Они идут в паре. Экономические эффективные проекты освоения природных ресурсов будут развивать инфраструктуру северного морского транспортного коридора, в первую очередь центральный сектор Севморпути".

Северный морской транспортный коридор —  это не только кратчайший путь из европейской в азиатскую часть России. Но это также и самый короткий путь из Европы в Азию – вдвое короче, чем через Суэцкий канал. Перевозка грузов по этому маршруту станет дешевле как минимум на 30%. При прогнозируемых темпах глобального потепления, к 2050 году большая часть акватории Северного Ледовитого океана будет свободна ото льдов. Тогда Северный морской путь сможет функционировать круглогодично.

Сейчас он работает для обеспечения транзита с конца июля по ноябрь.

Таким образом, освоение и развитие Арктики, Русского Севера – это надежный гарант будущего экономического  могущества  России.

Источник

Администрация уходящего президента США решила не выдавать разрешения на бурение нефтяных и газовых скважин на арктическом шельфе, «присоединившись» таким образом к мораторию, который в сентябре объявило Минприроды РФ для российских компаний. Однако руководство министерства сегодня на форуме «Дни Арктики в Москве» посетовало, что исследовано только около 10% арктического шельфа и разведано всего 19 месторождений. Эксперты поясняют, что добывать нефть на шельфе северных морей сейчас не стоит из-за слишком высокой себестоимости. Заработать можно разве что на «виртуальной» продаже запасов акционерам.

Администрация уходящего президента США Барака Обамы продолжает принимать решения как будто в пику будущему президенту Дональду Трампу. Вчера было принято решение заблокировать планы по бурению новых нефтяных и газовых скважин на арктическом шельфе на ближайшие пять лет, говорится в сообщении Министерства внутренних дел страны. Документ вступит в силу 1 июля 2017 года. Согласно ему, Вашингтон не будет выдавать лицензии на геологоразведку и добычу на шельфе в Чукотском море, море Бофорта и заливе Кука.

Вернуться к вопросу выдачи лицензий можно будет только в 2022 году. Как отмечает издание Inhabitat, этот срок превышает президентский срок Дональда Трампа, который в ходе предвыборной гонки заявлял, что отменит ограничения на деятельность нефтегазовых компаний, введенные администрацией Обамы. Правда, речь тогда шла в первую очередь о так называемой сланцевой нефти, добыча которой сопряжена с серьезным экологическим ущербом. Интерфакс сообщает, что из-за процедуры отмены решений Трампу может понадобиться до двух лет, чтобы выполнить обещание.

Так совпало, что вчера же на  форуме «Дни Арктики в Москве» о перспективах добычи углеводородов в русском секторе Арктики рассказывал министр природных ресурсов и экологии РФ Сергей Донской. Из его слов следует, что наша страна, наоборот, должна наращивать активность на шельфе. «В материковой зоне российской Арктики открыто 346 месторождений нефти и газа, а на арктическом шельфе – всего 19, – посетовал министр. – Неразведанный потенциал углеводородов арктической зоны составляет 91% на шельфе и 53% на суше», – сказал Донской.

Правда, в сентябре Минприроды РФ также объявило о моратории на предоставление недропользователям новых участков шельфа в Арктике. Донской тогда заявлял, что это решение должно позволить компаниям сфокусироваться на исполнении ранее взятых на себя обязательств, и призывал перераспределить финансовые ресурсы в пользу геологоразведки.

«Относительно хорошо изучены южные части акваторий Баренцева и Карского морей. Слабо – северные районы этих морей, а также восточно-арктические моря: Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское. В пределах последних не пробурено ни одной глубокой скважины», – подчеркнул вчера министр.

Однако компании проявляют меньше рвения в освоении трудноизвлекаемых углеводородов на фоне упавшей в несколько раз цены на нефть. «Роснефть» и «Газпром» уже согласовали в Роснедрах перенос сроков геологоразведки и начала добычи на 31 участке на шельфе арктических, дальневосточных и южных морей. В результате планы по добыче нефти в Арктике могут снизиться почти на 30%, сообщил вчера глава Роснедр Евгений Киселев.

В 2015 году на российском шельфе компании добыли 18,8 млн т нефти, в том числе 16 млн т – на шельфе Охотского моря, преимущественно на проектах «Сахалин-1» и «Сахалин-2». На шельфе Арктики, на Приразломном месторождении (принадлежит «Газпром нефти»), было добыто всего 800 тыс. т. Вчера Донской сообщил, что разведанные запасы нефти на арктическом шельфе России на начало января 2016 года составляли 585 млн т. Напомним, что всего Россия в год добывает свыше 500 млн т нефти.

«Не удивительно, что при нынешних низких ценах на нефть подходы к добыче на шельфе администрации Обамы и наших властей оказались близки, – сказал «НГ» директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. – Наши компании из-за высокой себестоимости также сокращают объемы работ, обосновывают перенос сроков реализации проектов. Разрабатывать месторождения на шельфе сейчас можно только с использованием льгот от государства, а их не предвидится».

Наращивание геологоразведки на шельфе все же имеет экономический смысл, считает ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников Рустам Танкаев. «Несмотря на то что США в основном сворачивают работы на шельфе, небольшие частные компании продолжают интересоваться этой темой. В случае удачи (а недавно американцы открыли новое месторождение) они могут заработать на значительном увеличении стоимости своих акций. Та же история и с нашими компаниями: добычу на новом месторождении можно отложить до лучших времен, а увеличение капитализации происходит сразу за счет постановки на баланс разведанных запасов».

По данным эксперта, общая площадь арктического шельфа России занимает 4,1 млн кв. км, из которых 1,95 млн уже «охвачены» лицензиями. «Разница в подходах с американцами у нас все же есть, – уверен Танкаев. – Наша инфраструктура на севере гораздо более развита, чем у американцев. Это касается и действующих предприятий, и обновляемого ледокольного флота. У американцев есть масса возможностей развивать нефтегазодобычу, и им не обязательно делать это в Арктике».

Источник

Администрация Барака Обамы завершила работу над программой выдачи лицензий, согласно которой арктическое и атлантическое побережья США будут защищены от нефте- и газодобычи до 2022 года (при этом бурение все еще разрешено на 10 участках Мексиканского залива).

Как отмечает издание Inhabitat, этот срок превышает президентский срок Дональда Трампа, который известен своим отрицанием глобального потепления и стремлением к отмене ограничений для нефтегазовых компаний. В ближайшее время документ будет подписан министром внутренних дел Салли Джуэлл и вступит в силу 1 июля 2017 года.

Отметим, что еще недавно, в мае 2015 года, к большому неудовольствию экологических организаций, разрешение на бурение в американской Арктике получила компания Shell.

Всемирный фонд дикой природы приветствовал решение президентской команды и выпустил официальное заявление, в котором призвал разработать для Арктики более долгосрочные меры защиты.

"Мы знаем, что, когда нефть попадает в арктические льды, убрать ее невозможно. Мы знаем, что не существует достаточно надежной технологии, чтобы безопасно бурить в этом регионе. Мы приветствуем действия президента. Мы знаем, что это лишь временное решение, и надеемся, что за ним будет принято больше постоянных мер", — говорится в заявлении фонда.

"Прибрежные предприятия, рыбаки и морские обитатели усвоили урок после аварии на скважине British Petroleum: там, где бурение, там и разливы", — прокомментировала принятую программу Хизер Лейбовиц, директор организации Environment New York, ссылаясь на катастрофу 22 апреля 2010 года, когда нефтяная платформа Deepwater Horizon затонула у побережья штата Луизиана.

В результате повреждения трубопровода, по которому нефть перетекала с морского дна на борт платформы, в воды Мексиканского залива вылилось в общей сложности 4,9 млн баррелей сырой нефти. Причиненный техногенной катастрофой ущерб оценили в $14 млрд.

Инцидент не мог не сказаться на мнении американцев по вопросу нефтедобычи и энергетики в целом. По данным исследования, опубликованного в октябре Советом по защите природных ресурсов, 52% граждан настроены против выдачи лицензий на разработку государственных земель и побережья; 61% опрошенных поддерживают идею запрета нефтедобычи в Арктике и Атлантике.

Примерно три четверти американцев считают, что инвестиции в развитие возобновляемых источников энергии предпочтительнее инвестиций в традиционную энергетику, основанную на сжигании угля, нефти и газа.

Источник

Неразведанный потенциал углеводородов Арктической зоны сейчас составляет 91% на шельфе и 53% на суше, сообщил министр природных ресурсов и экологии России Сергей Донской на форуме "Дни Арктики".

"Если в материковой зоне российской Арктики было открыто свыше трехсот (346) месторождений нефти и газа, то на арктическом шельфе — всего 19. Таким образом, по оценкам экспертов, неразведанный потенциал углеводородов Арктической зоны составляет 91% на шельфе и 53% на суше", — сказал он.

По словам министра, среди главных задач, стоящих в настоящее время перед государством, — эффективное использование и развитие минерально-сырьевого потенциала арктического региона. Это подразумевает реализацию крупных инвестиционных проектов для обеспечения внутренних и экспортных потребностей РФ.

"За последние годы в Арктике выполнены значительные объемы ГРР (геологоразведочные работы — прим. ред.) на нефть и газ. При этом геологическая изученность арктического шельфа до сих пор является в целом низкой и неравномерной", — добавил Донской.

На данный момент относительно хорошо изучены южные части акваторий Баренцева и Карского морей. Слабо изучены северные районы названных морей, а также Восточно-Арктические моря: Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское. В пределах последних не пробурено ни одной глубокой скважины.

Источник

Генсек НАТО Йенс Столтенберг призвал страны-члены Североатлантического альянса, сохраняя военное присутствие в Арктическом регионе, продолжать сотрудничать с Россией.

"Я решительно призываю всех союзников по НАТО в Арктическом регион сохранять там военное присутствие, но в то же время продолжать прилагать усилия для снижения напряженности и повышения возможностей сотрудничества", — сказал он, выступая на сессии Парламентской ассамблеи в Стамбуле. Трансляцию вела видеослужба НАТО.

По словам Столтенберга, "даже в период высокой напряженности, который мы сегодня переживаем, мы также должны быть в состоянии в ряде областей иметь прагматические рабочие отношения с Россией".

Отметив, что в НАТО "наблюдали некоторое увеличение присутствия России в Арктике", Столтенберг подчеркнул, что в регионе отмечен высокий уровень сотрудничества стран-членов НАТО, в частности, Норвегии, Дании, США и Канады, с Россией в рамках Арктического совета, а также на двухстороннем уровне.

В последние годы Россия приступила к активному хозяйственному освоению своих северных территорий, включая добычу углеводородов, а также развитию Северного морского пути, который все в большей степени становится альтернативой традиционным маршрутам из Европы в Азию. На защиту российских интересов в Арктике направлен целый комплекс мер, в том числе военного характера, учитывая возросшее внимание к региону со стороны стран-членов НАТО.

Источник

В заповеднике «Пасвик», который находится на границе Финляндии, Норвегии, России, можно создать уникальный туристический маршрут через три границы, сообщил журналистам министр природных ресурсов и экологии РФ Сергей Донской в ходе форума «Дни Арктики в Москве».

В 2017 году в рамках Года экологии в заповеднике «Пасвик» в Мурманской области планируется открыть современный  визит-центр. «Открывая визит-центр, мы даём понять нашим коллегам, которые развивают национальные парки за рубежом, что можно создать уникальный туристический маршрут через три границы с возможностью увидеть северное сияние, уникальные леса Норвегии, Финляндии и России», — прокомментировал предстоящее событие Сергей Донской, отвечая на вопрос журналиста.

Государственный природный заповедник «Пасвик» расположен в Мурманской области вдоль российско-норвежской границы, которая проходит по реке Паз.  Эта река берёт начало из озера Инари в Финляндии, протекает по России, а впадает в Баренцево море уже в Норвегии. Заповедник создан с целью сохранения и изучения самых северных в Европе сосновых лесов, обширных водно-болотных угодий мирового значения, фауны водоплавающих птиц и ведения комплексного мониторинга северных экосистем.

Источник