Автор: admin

По оценкам экспертов ООН, удовлетворение потребностей почти 3 млрд человек на планете зависит от морского и прибрежного биоразнообразия. Океан поглощает около трети вырабатываемого людьми углекислого газа, служа буфером, который смягчает возможные последствия изменения климата. Однако науке пока еще не удалось всесторонне оценить совокупное воздействие человеческой деятельности на океан, как и последствия происходящих в Мировом океане процессов на человеческую цивилизацию. О некоторых проблемах, связанных с изучением океана, с ответственным редактором «НГ-науки» Андреем ВАГАНОВЫМ беседует доктор географических наук, врио Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН Алексей СОКОВ.

– Алексей Валентинович, 5 декабря 2017 года Организация Объединенных Наций объявила Десятилетие наук об океане в интересах устойчивого развития (2021–2030) «с целью мобилизации научного сообщества, ответственных политических деятелей, бизнеса и гражданского общества для реализации программы совместных исследований и технологических инноваций». Что может предложить Россия для этой программы?

– Прежде всего надо сказать, что теоретически инициатива ООН очень важна. Это реально нужное дело. И оно определяется глобальностью задачи.

Со времени проведения последней такой глобальной долговременной, 1990–2002 годы, программы по изучению Мирового океана – так называемая программа WOCE (World Ocean Circulation Experiment), посвященная изучению циркуляции Мирового океана, – прошло уже более 15 лет. С тех пор фактически ничего не делалось. Я бы даже сказал, что сейчас происходит упадок мировой океанологии: денег меньше, измерений меньше.

В программе WOSE весь мир объединился в изучении океана. Было сделано великое дело. Фактически получена фотография Мирового океана. Разрезы, которые покрывали Мировой океан, были довольно плотные. В итоге создан массив данных, которые обеспечили получение реально прорывных знаний. Кардинально изменились наши знания об океане во многих-многих областях.

– А в 1957–1958 годах был также объявлен Международный геофизический год, в котором тоже много места было отведено океанологии…

– Совершенно верно. МГГ фактически продлился три года. Вот после МГГ и WOCE ничего и не было. Поэтому если нынешняя инициатива объявить Десятилетие наук об океане закончится чем-то подобным – хорошо разработанной и скоординированной международной программой исследований, прежде всего экспериментальных, – то, безусловно, это будет замечательно. Это уже назрело.

С моей точки зрения, после прорыва, достигнутого в период действия программы WOCE, началась деградация – измерений стало меньше, суда ушли из океана. Не только у нас. (Согласно Глобальному докладу Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО о состоянии наук об океане, национальные расходы на науки об океане составляют от 0,04 до 4% общего объема инвестиций в исследования и разработки. – «НГН») Сделан сильный акцент на компьютерное моделирование. Хотя классик океанологии Карл Вунш, который и был инициатором программы WOCE, в своей книге по итогам программы поместил, я бы сказал, философскую статью, которую, к сожалению, мало цитируют, мало обращают на нее внимание.

В ней он отмечает, что, когда затевалась программа WOCE, целью ставилось получить глобальный массив данных нового уровня и нового качества. И одной из задач, напоминает Вунш, было совершенствование моделей. Но при этом он подчеркивает, что хотя такое требование и было сформулировано, но все понимали, что имевшиеся на тот момент модели плохо описывали уже существовавший массив данных. То есть моделями не описывается реально уже существующий массив данных.

Другое, к чему призывает Карл Вунш и чего слышать сейчас никто не хочет, – для того чтобы описать климатическую систему Мирового океана, надо сконцентрировать международные усилия на государственных уровнях. Он заявляет, что существующая грантовая политика в научных исследованиях подрывает такую возможность. Вунш прямо пишет про международный координирующий орган, который объединил бы национальные программы по исследованию Мирового океана.

Еще раз подчеркну: если нынешняя инициатива ЮНЕСКО выливается в такую идеологию, то это можно только приветствовать. Без международных усилий грантовая система не работает. Каждый исследует что-то свое, отчитывается за свой кусочек, но никто не комбинирует эти данные. Люди не заинтересованы в концентрации усилий на одном направлении.

– Сейчас в России мы, по-видимому, находимся в той ситуации, когда еще ни национальный комитет по проведению Десятилетия наук об океане не создан, ни тем более никакого финансирования не выделено, – ничего еще нет. В этой ситуации что может предложить Институт океанологии? Кстати, принятая в 2017 году стратегия развития института рассчитана как раз до 2022 года, то есть фактически до года официального начала Десятилетия наук об океане. На чем мы могли бы сделать национальный акцент в это десятилетие?

– Мы и в программу WOCE внесли очень много, хотя ее проведение совпало с очень плохим периодом. Я в свое время аккуратно считал вклад Советского Союза и России в реализацию целей, поставленных WOCE. Он был немаленький – пятое-шестое место среди всех стран, участвовавших в программе. Даже в то тяжелое время.

Мы до сих пор остаемся морской сверхдержавой. Наш конек – наблюдательная часть. На международных конференциях открыто говорят: если русские не сделают, никто не сделает.

Институт океанологии – один из немногих – а может, и вообще единственный, – кто продолжает измерения по так называемому трансатлантическому разрезу от поверхности до дна по 60-му градусу, чем мы занимались еще по программе WOCE. И это уникальный массив данных, в мире такого просто нет. Вот вам и наш вклад.

– А что это дает? И почему именно 60-й градус?

– Прежде всего это постоянный мониторинг. С другой стороны, 60-й градус – самое узкое место в Атлантике, поэтому тут и экономическая целесообразность: это дешево по деньгам. Но экономическая целесообразность не противоречит в данном случае  научной. Здесь сконцентрированы абсолютно все течения Атлантического океана, которые выходят в Арктику: вся система Гольфстрима и все холодные течения, которые из Арктики проникают навстречу. То есть если мы этот объем измеряем, то мы контролируем весь водообмен, теплообмен, солеобмен между Арктикой и Атлантикой. От берега до берега, от поверхности до дна. Это очень важно.

Вот часто можно слышать, что в результате компьютерного моделирования исследователи пришли к выводу, что Гольфстрим останавливается. Не останавливается! Наши инструментальные данные показывают, что колебания существуют, а тренда нет. Это принципиальная вещь. Под это и настраивайте ваши модели. Адаптируйте ваши сиюминутные вычисления к нашим реальным данным и тестируйте.

Это реальный вклад России, и такого никто сейчас не делает.

– Почему?

– Потому что дорого. Немцы прекратили этим заниматься через пять-шесть лет после WOCE. Они делали разрез по 48-му градусу в Атлантике. Похожие исследования делают французы – раз в два-три года.

То есть на ваш вопрос, в чем может быть вклад России, ответ – в наблюдении. Суда у нас пока есть, приборная база, специалисты у нас остались. Есть многие районы в Мировом океане, которые только мы и можем закрыть измерениями.

– Но многие эксперты считают, что ситуация с научно-исследовательским флотом в России плачевна: судов мало, и подавляющее большинство тех, что сегодня эксплуатируются, уже устарели и морально, и технически…

– Федеральная целевая программа «Мировой океан» в очередной раз отправлена на корректировку. Конечно, в сторону замораживания, урезания. А ведь только в ней было заложено строительство новых судов. Но Минфин отказывает в финансировании. Сначала в программу было заложено строительство восьми судов, теперь осталось два судна. Сейчас на балансе Института океанологии 12 судов, из них четыре – в глубоком «отстое», и  главное, они вообще не финансируются. Через три-четыре, максимум пять лет при нынешнем уровне финансирования весь исследовательский флот реально встанет у стенки.

– Генеральный директор ЮНЕСКО Одри Азуле приветствовала объявление о проведении Десятилетия и заявила: «Океан – это новый рубеж. Он покрывает 72% поверхности земного шара, в то время как мы исследовали менее 5%». Как вы считаете, это не преувеличение?

– Океан по факту плохо изучен – хуже, чем ближайший космос. Я не буду спорить по процентам, но то, что Мировой океан плохо исследован – это 100%!

– Даже в «изрытой» Атлантике?

– Даже там. Ведь сейчас проводятся измерения в основном с помощью автоматизированных буев. Три тысячи таких буев на весь Мировой океан. Конечно, какие-то задачи с их помощью можно решать, но далеко не все. Они же «ныряют» на глубину только до 1,5 тысячи метров. А средняя глубина океана – 4,5 тысячи метров, а то и шесть, и восемь. Что показала программа WOCE? Глубинные слои активны, происходит очень быстрое взаимодействие между поверхностными и глубинными слоями. Если бы мы свой разрез по 60-му градусу делали только до глубины 1,5 тысячи метров, мы бы никаких серьезных выводов о трендах течений сказать просто не могли.

– На ваш экспертный взгляд, самое белое из белых пятен в Мировом океане где? В каком районе?

– Антарктика. Во-первых, далеко. Во-вторых, там полгода вообще выпадает из измерений из-за экстремальных метеоусловий…

–Там же рядом и Австралия, и Новая Зеландия, и Южная Америка…

– Ну, не вкладываются они в исследования, нет у них денег. До 2013 года мы, Институт океанологии, делали в Антарктике больше всех измерений. Мы делали два разреза: в проливе Дрейка и от Кейптауна до кромки льда. Это тоже разрезы программы WOCE.

А австралийцы уже в то время проводили исследования в основном с помощью так называемых теряемых зондов Expendable Bathythermographic (XBT) – теряемые батитермографы. Это такие одноразовые зондирующие обрывные термозонды. Допустим, судно идет в Антарктиду и на ходу бросает обрываемые зонды. Но это попутные, вспомогательные измерения. Потом австралийцы придумывают специальную методику, как по этим, мягко говоря, не совсем точным измерениям, полученным с помощью ХВТ, восстановить картину антарктического циркумполярного течения. То есть задача – используя плохие данные, сделать важную климатическую оценку.

Антарктика – регион тяжелый для мореплавания и автономных исследований. Поэтому, если взять показатель покрытия данными Мирового океана, думаю, что Антарктика – это самый плохо освещенный регион.

– В последнее время океанологическая тематика явно исчезла из «зоны общественных интересов», по крайней мере в России. Я помню, как еще 15–20 лет назад очень много говорилось, например, об изучении механизмов возникновения такого необычного периодического феномена, как Эль-Ниньо, о влиянии его на глобальную погоду. Не менее интригующими темами были загадки морской биологии, «глобальный океанический конвейер», Гольфстрим, подледный танкерный флот – это были очень популярные темы…

– Это глобальные тенденции. Раньше люди жили научными исследованиями.

В океанологии был свой расцвет, он пришелся на 1970–1980-е годы. Сейчас пространство общественной жизни как бы виртуализуется. В глубину никто не хочет копать. Вы упомянули такой феномен, как Эль-Ниньо – периодически возникающий в Тихом океане огромный «язык» относительно теплых вод. Но, чтобы разобраться в этом механизме, потребовались огромные усилия, в том числе и финансовые. И эти исследования продолжались более 20 лет. Те же СМИ, конечно, не могут ждать так долго результата, им нужны сиюминутные, актуальные результаты.

Что такое океанология? Это часть геофизической науки. Что такое геофизика? Это измерения прежде всего. И они очень дорогостоящие. А нам, чтобы понять, что происходит в Южном полушарии, нужно измерить всю Антарктику. Это колоссальное количество данных.

– Так, может быть, нам действительно надо сосредоточиться на внутренних водоемах и морях, омывающих наши границы, и «не лезть» в открытый океан?

– А ничего не поймешь! Ничего не дадут такие локальные исследования. Ну замкнетесь вы в Баренцевом море. Но не поймете никаких закономерностей, если вы не знаете водообмен Атлантики с Арктикой. Результаты будут на уровне белого шума. Когда система комплексная и сложная, когда причинно-следственные связи непонятны – а они непонятны. До сих пор метеорологи и океанологи спорят: что первично –  атмосфера или океан? Нужно понимать механизм взаимодействия во всей этой глобальной системе.

– Руководитель «Газпрома» Рем Вяхирев в свое время говорил про Штокмановское газоконденсатное месторождение, открытое на арктическом шельфе: «Мы-то знаем, что там есть. Но чтобы начать там добычу газа – это все равно что на Луну высадиться». Я это вспомнил к тому, что в Стратегии развития Арктической зоны, подписанной еще президентом Дмитрием Медведевым, сказано, что необходимо решать проблему юрисдикции нашего расширенного шельфа. Ставилась задача решить эту проблему к 2014 году. Во многом катализатором для этого решения стало отклонение по формальным юридическим основаниям первой заявки России на расширение нашего шельфа – с 200 до 350 миль – специальной комиссией ООН. Что сейчас происходит с нашей заявкой на расширение национальной шельфовой зоны в Арктике?

– В конце января я подписал командировку в Нью-Йорк нашему сотруднику, члену-корреспонденту РАН Леопольду Лобковскому. Он автор геофизической и математической модели, которая доказывает, что подводный хребет Ломоносова – это продолжение нашего континентального шельфа. Это важнейшая составляющая заявки России в ООН на расширение национального арктического шельфа. Наш эксперт поехал в Нью-Йорк на очередное заседание специальной комиссии ООН, которая рассматривает российскую заявку. Но опять тут возникла странная ситуация…

Расширение национальной шельфовой зоны в Арктике – это, как вы правильно отметили, государственная задача. С чем ко мне пришел Леопольд Исаевич? Один раз он уже съездил за свои деньги, потом несколько раз не съездил. Сейчас у экспертов ООН возникли научные вопросы к нашей заявке, в том числе к модели Лобковского. Надо было обязательно ехать. Но ни государство, ни Академия наук денег на эту командировку не нашли. Академия, правда, обещала оплатить расходы на командировку постфактум.

Чтобы была понятна цена вопроса, приведу такие данные. По существующим оценкам, до 30% неразведанных запасов природного газа находится в Арктике, до 10% неразведанных запасов нефти – тоже в Арктике.

– Неужели по проблеме арктического шельфа нет никакой государственной, правительственной комиссии? Ведь только в Баренцевом и Карском морях 60–70 миллиардов тонн разведанных запасов газа.

– Институт океанологии, например, на эту деятельность ничего не получает от государства. Выходит, что государство заявляет свои претензии на часть арктического шельфа, но не собирается оплачивать командировку эксперта, который отстаивает и научно обосновывает эти претензии. Как такое возможно, если это государственное задание?!

Источник

Администрация Си Цзиньпина четко обозначила намерения Китая расширить влияние в Арктике и укрепить морские позиции в Северном Ледовитом океане, впервые опубликовав Белую книгу по политике в этом регионе.

Пекин подчеркнул, что и у страны, которая не обладает ни территориальными водами, ни территорией в Арктике, есть право на свободную деятельность. Китай готов принимать более активное участие в самых разнообразных делах региона.

Пекин назвал маршрут, проходящий по Северному Ледовитому океану, «Полярным Шелковым путем», а также подчеркнул намерение развивать и использовать это направление. КНР призвала к участию различные страны, связав это с грандиозной экономической идеей «Одного пояса, одного пути», которая формируется из шелковых путей, проходящих по суше и морю.

Что касается «Одного пояса, одного пути», то Китай активно инвестирует в развитие портов, железных дорог и другой инфраструктуры, тем самым повышая собственную значимость. Эксперты полагают, что его цель также состоит в том, чтобы обеспечить себя военными базами. В Южно- и Восточно-Китайском морях Пекин игнорировал законодательно закрепленный режим.

Совершенно естественно, что заинтересованные страны испытывают опасения в связи с действиями КНР в Арктике.

Благодаря таянию льдов в результате глобального потепления в Северном Ледовитом океане увеличилось количество зон для судоходства. Путь из Японии в Европу сокращается на 40% в сравнении с маршрутом через Суэцкий канал. Также эксперты отмечают, что в этом регионе много газа, нефти и других природных ресурсов. Возрастает его важность как с точки зрения экономики, так и безопасности.

Проблема в том, что на фоне столкновения интересов различных стран международные правила так и не были выработаны. Нет соглашения, подобного Договору об Антарктике, который отвергает любые претензии на территориальный суверенитет и разрешает использование региона исключительно в мирных целях.

США, Россия, Канада, Финляндия, Дания и другие арктические страны фактически монополизировали Арктику, сформировав Арктический совет.

Россия позиционирует обеспечение собственных интересов в Арктике в качестве приоритетной военной задачи. Под видом предотвращения аварий она установила собственные правила, в соответствии с которыми российские ледоколы обязаны сопровождать суда, проходящие по Северному Ледовитому океану, и взимает плату за это. Это позволяет России извлекать экономическую выгоду.

В 2013 году Япония, Китай, РК и другие неарктические страны стали непостоянными членами совета, однако права голоса у них нет. Важно сдержать исключающие действия арктических стран, а также обеспечить свободное и стабильное использование Арктики.

В 2015 году Япония сформулировала свою арктическую политику. Нельзя не признать, что она отстает от Китая, который развивает отношения с Финляндией и другими арктическими странами и чьи крупные ледоколы пересекают Северный Ледовитый океан.

Если начнется активное использование Северного морского пути, китайские суда станут чаще проходить по проливам Лаперуза, Цугару и Корейскому проливу. Неизвестно, как это отразится на безопасности Японии. Властям необходимо продумать соответствующую стратегию.

Источник

На северном побережье России с советских времен осталось более ста маяков. Они могли работать автономно в течение многих лет, но после развала СССР оказались заброшены. «Лента.ру» рассказывает о технологии, лежащей в их основе и непростой судьбе.

Мирный атом

Совершать навигацию по Северному морскому пути сейчас сравнительно просто. В эру GPS и ГЛОНАСС можно положиться на работу сложного оборудования, идеально выполняющего свою задачу. В советские времена, однако, капитаны кораблей были лишены такой роскоши. А если прибавить ко всем возможным проблемам полярную ночь, которая продолжается более 100 дней, ситуация могла бы показаться безвыходной.

Для того чтобы облегчить мореходство в этом регионе, Советский Союз построил на безлюдных северных берегах сеть, состоящую из более чем сотни маяков. Будучи расположенными вдали от населенных пунктов, они были полностью автономными. Вопрос о том, чтобы поселить возле каждого из них смотрителя, даже и не стоял. Но каким образом обеспечивать их бесперебойную работу?

На помощь пришла атомная энергия. В сердце каждого из этих маяков находился РИТЭГ — радиоизотопный термоэлектрический генератор, использующий для генерации электроэнергии тепло, выделяющееся в процессе естественного распада радиоизотопов. Важно, кстати, не путать их с ядерными реакторами, в основе работы которых лежит цепная реакция — РИТЭГ значительно проще, безопаснее и не содержат движущихся частей. При этом они достаточно маломощные, но для работы маяка большая мощность генератора и не нужна.

Грубо говоря, эти маяки были роботизированными. В зависимости от времени года и суток они включались тогда, когда это было необходимо, и посылали радиосигналы, на которые ориентировались проходящие корабли. Подобные маяки были расположены на Кольском полуострове, на берегах Белого моря и на архипелаге Новая Земля. Несколько этих сооружений есть на берегах Балтики, а также на Камчатке. После распада СССР они остались бесхозными и не нужными, но все равно еще некоторое время исправно работали.

Охотники за цветметом

В основе РИТЭГ лежал изотоп стронция — стронций-90 — радиоактивный отход, получаемый в результате работы ядерного реактора. Срок его полураспада — 30 лет, и именно столько он мог поддерживать работу маяка.

Увы, в 1990-е годы, когда маяки никто не охранял и не особо интересовался их судьбой, они стали жертвами вездесущих собирателей цветных металлов, которые потрошили установки буквально голыми руками. Нетрудно догадаться, что такие воришки потом буквально «светились».

Например, в 2005 году норвежская некоммерческая организация Bellona сообщала со ссылкой на свои источники о том, что воры разобрали РИТЭГ близ Норильска, забрав металл и оставив радиоактивный материал на месте. В ноябре 2003 года в Мурманской области произошел другой подобный случай. Воры просто выбросили капсулы со стронцием-90, которые, согласно заявлению местной администрации, «являлись источником повышенного риска распространения опасного уровня радиации (около 1000 рентген в час). Нахождение человека или животного в радиусе 500 метров от ее источника представляет серьезную опасность для их здоровья и может даже привести к смерти». Стоит отметить, что воров тогда все же поймали и судили.

Злоумышленников не останавливают даже надписи «Осторожно, радиоактивно!», нанесенные на стене заброшенного маяка на Сахалине. Маяк был построен японскими строителями по проекту архитектора Синобу Миуры в 1939 году. Позднее, после войны, когда СССР получил полный контроль над островом, маяк был оборудован ядерным источником энергии, а в 1990-е годы, как и большинство других, подвергся разграблению.

Внутри до сих пор стоят полусгнившие кровати для персонала, а на столе лежат журналы дежурств. Конечно, все металлические конструкции отсутствуют — охотники за цветными металлами очень быстро вынесли из здания все, чем можно было поживиться. Самое интересное заключается в том, что РИТЭГ, которые, вероятно, работали в этом маяке, были в 2017 году обнаружены на одном из сахалинских пляжей местными активистами. Устройства просто валялись на берегу, у кромки воды.

Новые горизонты

Стоит отметить все же, что проблема, которую представляют заброшенные ядерные маяки, решается. Так, в 2005 году правительство Норвегии заключило с Россией договор, согласного которому оно провело работы по переоборудованию маяков. Уже к 1 января того же года 55 генераторов были списаны и отправлены на переработку, а их место на маяках заняли солнечные батареи.

Проект по переработке РИТЭГ был завершен в 2016 году. Тем не менее, Россия не собирается отказываться от использования этой технологии в ближайшее время. Напротив, как сообщало РИА Новости, Росатом планирует построить новые подобные установки, которые будут работать на никеле-63. Конечно, на этот раз все будет сделано для того, чтобы обеспечить безопасность хранения и эксплуатации радиоактивных материалов. Установки на основе никеля-63 будут использоваться как в Арктике (причем не обязательно в местах, где стояли старые РИТЭГ), так и в других сложнодоступных областях, а также в космической промышленности.

По словам разработчиков, свойства никеля-63 позволяют создавать чрезвычайно компактные батареи, срок службы которых составит 50 лет. «С точки зрения безопасности преимущество никеля-63 в том, что это так называемый "мягкий" бета-излучатель, здесь нет ни гамма-излучения, ни нейтронного излучения. Бета-излучение полностью экранируется корпусом элемента питания», — отмечал заместитель начальника технического отдела железногорского Горно-химического комбината Дмитрий Друзь.

Источник

Первую в мире подледную связь для Арктики разрабатывают ученые Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) с коллегами из Харбинского инженерного университета (Китай). Об этом сообщила пресс-служба российского вуза.

В рамках международной зимней школы ученые провели уникальный эксперимент по изучению новой арктической технологии в бухте Новик на острове Русский. Изобретение на базе современной гидроакустики планируется использовать для разведки и добычи нефти и газа в Арктическом регионе, сообщает «Интерфакс».

Руководитель эксперимента, заведующий кафедрой приборостроения Инженерной школы ДВФУ, профессор Владимир Короченцев отметил, что испытания на базе физических методов российских ученых и технологии обработки информации китайских исследователей могут стать прорывом в освоении Арктики.

Основой эксперимента стал разработанный дальневосточными учеными пневматический гидроакустический излучатель. Он распространяет звуковые волны в воде и по льду. Харбинские коллеги привезли высокоточные сейсмические приемники для замера вибрации льда. В результате ученые планируют понять, как упругие волны распространяются в воду и толще льда.

Ранее портал iz.ru сообщал, что перспективными исследованиями в области искусственного интеллекта занялись ученые Национального исследовательского центра (НИЦ) «Курчатовский институт», которые разрабатывают природоподобные подходы, материалы и технологии, позволяющие снизить энергопотребление искусственных систем, в том числе роботов.

Источник

Норвежская архитектурная фирма Snøhetta, известная первым в Европе подводным рестораном, поделилась новым проектом первого в своем роде энергоэффективного отеля. Отель Svart воспользуется своим впечатляющим окружением, разместив гостей в кольцеобразной структуре с панорамным видом. Это позволит сохранить естественную красоту местности, сведя к минимуму экологический след.

Svart станет первым отелем, который будет построен в соответствии со стандартом Powerhouse. Эта инициатива была создана Snøhetta в сотрудничестве с другими строительными фирмами и направлена ​​на то, чтобы доказать, что энергоемкие здания могут быть установлены в холодной Норвегии.

Чтобы соответствовать стандарту Powerhouse, здание за 60 лет своей эксплуатации должно компенсировать всю энергию, используемую для производства строительных материалов, самого строительства, эксплуатации и утилизации любых отходов. Но как создать что-то подобное в суровом арктическом климате?

Архитекторы Snøhetta провели год, изучая, как солнечные лучи отражаются от поверхностей в той местности, где планируется строительство. Это позволило им разработать конструкцию, которая наиболее эффективно может генерировать электричество за счет солнечного света. Солнечные панели будут установлены на крыше отеля. Также будут использованы геотермальные насосы, самостоятельно добывающие воду.

Разработчики говорят, что Svart будет использовать только 15 процентов энергии традиционного отеля, а дизайн будут отличать традиционные архитектурные элементы региона. Когда начнется строительство, пока неизвестно.

Источник

Абсолютным лидером круизного туризма в России остается порт Санкт-Петербурга, который принял в 2017 году 249 судов такого назначения, заявил во вторник руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов.

"Основную массу заходящих в нашу страну круизных судов (249 судов, 563 тысячи пассажиров в 2017 году) принимает пассажирский порт Санкт-Петербурга", — сказал он на заседании круглого стола, посвященного наращиванию туристических потоков между Россией и Италией.

"При этом, к примеру, во Владивосток в прошлом году совершено 15 круизных судозаходов — в 40 раз меньше, чем ежегодно принимает Аляска. В порты Мурманской области в 2017 году зашло четыре круизных лайнера. Калининградская область приняла три судна с туристами, Архангельская область — два", — пояснил Сафонов.

По мнению главы ведомства, это означает, что все эти регионы России пока остаются своего рода terra incognita ("неизвестной землей") для круизных туристов и могут стать основой для формирования новых интересных и востребованных турпродуктов, в том числе совмещающих круизный туризм с культурно-познавательным, экологическим, этнографическим, гастрономическим и так далее.

"Потенциально привлекательным направлением для круизов является российский Дальний Восток. Сегодня как минимум трехмиллионный турпоток следует мимо российских дальневосточных регионов к побережью США. Вместе с тем круизные суда могли бы заходить в порты Сахалина, Камчатки, Магадана и Чукотки. В настоящее время там ведется работа по снятию инфраструктурных ограничений по заходу больших круизных лайнеров", — прокомментировал ситуацию чиновник.

Сафонов уверен, что большой потенциал роста есть и у арктического круизного туризма, где очень перспективен маршрут по Северному морскому пути. "Тяжелые паковые льды отошли от берега и позволяют пройти весь путь даже без ледокольной проводки, что открывает возможности для использования маршрута не только для доставки грузов, но и для круизов", — пояснил он.

"Вдоль Северного морского пути расположены очень необычные в природно-географическом отношении и интересные территории, которые будут пользоваться большим спросом у туристов. Именно Северный морской путь может стать основой эксклюзивного турпродукта, который не может предложить больше ни одна страна в мире", — резюмировал глава ведомства.

Источник

На рынке сжиженного природного газа (СПГ) существует ниша, которая к 2035 г может быть занята, в т.ч российскими проектами. Об этом шла речь на заседании рабочей группы «Развитие энергетики» Госкомиссии по вопросам развития Арктики, которое провел глава Минэнерго РФ А. Новак 12 января 2018 г.

В ходе совещания обсуждались вопросы реализации перспективных проектов в сфере производства, транспортировки, хранения и использования СПГ на территории Арктической зоны. В частности, речь шла о развитии транспорта на СПГ, заправочной и сервисной инфраструктуры для обслуживания такой техники, а также реализации проектов малой генерации электроэнергии с использованием СПГ в качестве топлива в удаленных регионах Арктической зоны.

Учитывая мировые тренды, доля СПГ в общей мировой торговле газа будет расти, отметил А. Новак. Ожидается, что доля СПГ в международной торговле газом вырастет с 34% в 2016 г до 47% в 2035 г. При этом на рынке СПГ существует ниша, которая к 2035 г может быть занята, в т.ч российскими проектами.

Сегодня есть реализуемые проекты в газовой промышленности и большая ресурсная база как для поставки газа по трубопроводам, так в виде СПГ, подчеркнул министр. Ранее А. Новак говорил о том, что развитие рынка СПГ открывает новое окно возможностей для России.

Мировой спрос на СПГ в период с 2016 по 2035 гг вырастет на 121%, с 250 до 551 млн т. Реализуемые и планируемые СПГ-проекты на территории России (Сахалин-2, Ямал СПГ, Арктик СПГ, Балтийский СПГ, Печора СПГ и др) покрывают до 66 млн т.

Еще как минимум 40 млн т могли бы дать новые СПГ-проекты. Это позволит максимально эффективно использовать мощный ресурсный потенциал России и др конкурентные преимущества. Также обеспечивается ряд мультипликативных эффектов для российской экономики, в т.ч связанных с развитием Северного морского пути (СМП).

Источник

Посол Евросоюза по арктическим вопросам Мари-Энн Конинскс прибудет в среду с визитом в Россию. Об этом сообщило во вторник представительство ЕС в РФ.

"Мари-Энн Конинскс, посол по особым поручениям Европейского союза, курирующая вопросы Арктики, посетит Россию 14-19 февраля 2018 года. Посол Конинскс проведет консультации с российскими партнерами по вопросам, связанным с российской стратегией в отношении Арктики, проинформирует о тесном взаимодействии ЕС с Арктикой, установит контакты с соответствующими российскими заинтересованными сторонами и обсудит перспективы возможного сотрудничества между ЕС и Россией по арктическим вопросам", — говорится в тексте, опубликованном на сайте представительства.

В частности, посол намерена побывать в Москве и Мурманске, встретиться с представителями федеральных и региональных властей, а также ознакомиться с ходом реализации финансируемых Евросоюзом проектов.

"Цель данного визита — способствовать участию ЕС в широкомасштабном арктическом сотрудничестве и повысить осведомленность о политике и действиях ЕС, которые содействуют разрешению глобальных и специфических проблем, с которыми сталкивается Арктический регион и его народы", — отмечается в пресс-релизе.

Источник

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак провел заседание рабочей группы «Развитие энергетики» Государственной комиссии по вопросам развития Арктики.

В ходе совещания обсуждались вопросы реализации перспективных проектов в сфере производства, транспортировки, хранения и использования СПГ на территории Арктической зоны. В частности, речь шла о развитии транспорта на СПГ, заправочной и сервисной инфраструктуры для обслуживания такой техники, а также реализации проектов малой генерации электроэнергии с использованием СПГ в качестве топлива в удаленных регионах Арктической зоны.

«Учитывая мировые тренды, доля СПГ в общей мировой торговле газа будет расти. И на этом рынке существует ниша, которая к 2035 году может быть занята, в том числе российскими проектами. Сегодня есть реализуемые проекты в газовой промышленности и большая ресурсная база как для поставки газа по трубопроводам, так в виде СПГ», — отметил Александр Новак.

Источник

12 февраля 2018 года Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров провёл совещание по текущему статусу строительства атомных ледоколов и перспективам развития российского ледокольного флота в целом.

В совещании приняли участие генеральный директор ГК «Росатом» Алексей Лихачев, президент АО «ОСК» Алексей Рахманов, генеральный директор ФГУП «Атомфлот» Вячеслав Рукша, временно исполняющий обязанности генерального директора АО «Балтийский завод» Алексей Кадилов.

Центральной темой обсуждения стали вопросы своевременного завершения строительства универсальных атомных ледоколов проекта 22220, строящихся на производственных мощностях АО «Балтийский завод».

В настоящий момент АО «Балтийский завод» (входит в состав АО «Объединённая судостроительная корпорация») ведёт строительство 3 ледоколов проекта 22220. Завершение их строительства запланировано на 2019, 2020 и 2021 годы соответственно. Отмечено, что благодаря реализации данных проектов судостроительная промышленность в целом восстановила ранее утраченные компетенции, освоила новые технологии, а также обеспечила привлечение на производство приток квалифицированных кадров.

Министром промышленности и торговли Российской Федерации Денисом Мантуровым дано указание АО «Завод «Киров-энергомаш» обеспечить неукоснительное соблюдение сроков производства и поставки паротурбинных установок для всех трёх ледоколов.

По итогам совещания глава Минпромторга России отметил, что строительство атомного ледокольного флота не только позволит отечественной промышленности поддерживать необходимый уровень компетенций, но и обеспечит решение стратегических задач, стоящих перед Российской Федерации, в Арктике.

Источник