Рубрика: Без рубрики

Предложенная Минэкономразвития госпрограмма развития Арктики нуждается в доработке, поскольку не учитывает интересы и права местных жителей, считает глава Якутии Егор Борисов. «Замминистра (экономразвития. — „Ъ“) Александр Цыбульский представил программу, но полную поддержку не получил. И я поддерживаю такую позицию. В частности, тема развития Севморпути, инфраструктурных проектов, — насколько они затрагивают жизнь человека в Арктике? На этот вопрос мы не получили ответ. Мы хотим, чтобы этот проект был более детально разработан в интересах людей, живущих в Арктике», — заявил он журналистам в среду после заседания госкомиссии в рамках проходящего в Архангельске международного форума «Арктика — территория диалога» (цитата по «Интерфаксу»). Как сообщалось, в феврале Минэкономразвития РФ внесло в правительство госпрограмму по развитию Арктики до 2025 года общей стоимостью 210 млрд руб., согласовав ее со всеми ведомствами, кроме Минфина.

В ходе заседания госкомиссии в рамках форума вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что членам госкомиссии по вопросам развития Арктики нужно до четверга выработать поправки к профильной госпрограмме, чтобы представить их президенту РФ.

Источник

В конце прошлой недели в Архангельске состоялся IV Международный арктический форум "Арктика — территория диалога" с участием президентов России, Финляндии и Исландии. Среди важных вопросов обсуждалось потепление климата и сохранение хрупких арктических экосистем.

Действительно ли таяние льдов несет опасность для Арктики? На этот вопрос ответила Мария Гаврило, кандидат биологических наук, заместитель директора национального парка "Русская Арктика" по научной работе. Участница 40 экспедиций (судовых, авиационных, пеших и стационарных) в течение 30 полевых сезонов в Арктику (от Шпицбергена, Белого моря до Чукотского моря и Арктического бассейна), Антарктику и на Балтику.

Маленькая Антарктида

Все не так просто, как принято считать среди обывателей: мол, в Арктике потеплело, лед растаял, медведи вымерли. Совсем нет, изменения более непредсказуемы.

Льда в летний период становится меньше — это факт. По нашему запросу Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт ведет мониторинг и представляет статистику по площади морских льдов для района национального парка. Эти данные подтверждают, что летняя ледовитость падает, льда меньше, чем 30-50 лет назад.

Мало того что лед формирует собственную экосистему и во многом определяет жизнь окружающего моря, он еще и защищает берег. Берега стали доступны штормам, они размываются волнами, из океана к Земле Франца-Иосифа несет мусор.

Первый раз я попала на архипелаг в 1992 году. С 2009-го каждый год работаю здесь и могу сказать, что до этого времени на берегу не было пластика. Сейчас на некоторых островах буквально вся береговая линия завалена рыболовными сетями, пластиковыми бутылками, ящиками. Нет ни одного острова, где бы пластика не было. То есть происходят изменения не только те, что приходят первыми в голову, а совсем неожиданные.

Земля Франца-Иосифа — отдельный микрокосм. Советский географ Леонид Говоруха первым назвал ЗФИ маленькой Антарктидой. ЗФИ — это архипелаг, и внешних закрытых границ акватории у него нет, но когда стали рассматривать состав фитопланктона, зоопланктона, рыб, выяснили, что, несмотря на то, что море открыто, островной шельф ЗФИ — полузамкнутая система. И циркуляция вод здесь сложная и практически неизученная. Глубины тут между некоторыми островами — 600 метров. Сюда приходит вода из Арктического бассейна и холодного Карского моря, а также теплые атлантические и баренцевоморские воды. И заток теплой глубинной воды из Атлантики идет не с юга, а с севера. Кроме того, вода ЗФИ — эталон океанской воды. По солевому составу отвечающая океанской воде, не затронутой влиянием берегового стока.

В ходе наших гидробиологических работ были обнаружены достаточно серьезные изменения по сравнению с исследованиями 30-40-летней давности. В частности, в прибрежной зоне на дне появилось достаточно много мягких осадков, происходит так называемое заиление каменистого грунта. Скорее всего, это связано с тем, что стало меньше морского льда, стали активнее таять ледники. Взвешенное вещество попадает в воду, оседает на дне и меняет условия жизни организмов, которые находятся в этой среде.

Изменит ли тощий калянус мир

Ученые для слежения за изменениями в окружающей природной среде используют систему индикаторов. Ими могут быть животные или растения, которые чутко реагируют на изменения и за которыми удобно наблюдать. В Арктике выбрали птичку люрика, она совсем небольшая, по весу сравнима с пачкой масла. Питается массовыми видами планктонных рачков, но больше всего любит калянусов.

Каждый год мы ловим люриков и по составу их пищевого комка, который они несут птенцам, определяем, какие рачки в этом сезоне наиболее массовые в окружающем море (для птиц процедура отбора корма безвредна). По их составу можно понять, какие водные массы преобладали и какие ледовые условия были в этом году. Люрики собирают тот корм, который наиболее доступен и обилен. Когда на море много льда, преобладают одни виды рачков, лед уходит, и сообщество зоопланктона изменяется.

Разные виды рачков-калянусов придерживаются различных типов водных масс. Есть рачок, который предпочитает более теплые атлантические воды безо льда. Второй вид любит холодные арктические воды со льдом, третий — предпочитает более открытые океанические воды Арктического бассейна. Первый рачок поменьше, второй покрупнее и пожирнее, третий еще более крупный.

Люрики — своеобразная машина по сбору беспозвоночных. Есть они предпочитают то, что жирнее и энергетически выгоднее. При климатической норме основной их корм — Calanus glacialis, второй вид рачка из нашего списка.

Проблема, которая была обозначена учеными, — это потепление океана и соответственное смещение обитания жирного калянуса дальше на север и восток. А туда, где обитают люрики, поступают воды с мелким тощим рачком Calanus finmarchicus. Предполагалось, что люрикам будет сложнее, поскольку придется тратить больше энергии, чтобы наловить менее калорийного рачка.

Показателем благополучия птицы в летний период можно считать среднее количество птенцов, которых одна пара может поднять на крыло, а также масса птенца, покидающего гнездо. Мы сравнили исследования 90-х годов и 2013 года, когда кромка льда ушла за 200 километров к северу от ЗФИ к концу лета.

Несмотря на то что диета птенцов была разной, их упитанность оказалась одинаковой. Родители, правда, были немного легче. Лед ушел, жирной пищи стало меньше, но пришедшие на смену менее питательные рачки оказались более доступными в свободной ото льда воде — их можно было ловить ближе к "дому" (месту гнездования) и нырять не так глубоко, что в итоге также оказалось энергетически выгодным.

Есть еще один момент: морской лед ушел, больше стали таять ледники, с них в море потекли пресные реки. Когда пресная вода с ледников, более легкая и теплая, встречается с соленой (более тяжелой и холодной) водой, в море возникают локальные фронты. Во фронтальной зоне происходит вертикальное перемешивание — со дна поднимаются биогены, какие-то питательные вещества поступают с суши. Все это способствует повышению биопродуктивности. Кроме того, когда падает соленость воды, для морских беспозвоночных это чревато соленосным шоком. Они теряют подвижность или погибают — и становятся доступным кормом.

Гипотеза, основанная на теории, говорит одно, но наша теория не всегда учитывает все нюансы. Птицы нашли новую кормовую нишу и смогли столь же эффективно вырастить потомство.

Опасные крабы

Есть виды, опасность от которых вполне реальная, — это крабы. В 60-х годах XX века камчатского краба преднамеренно переселили с Дальнего Востока в Баренцево и Белое моря. Сейчас экспансия этого краба колоссальная.

Он обогнул Кольский полуостров, Скандинавский полуостров и дошел в Норвегии — чуть ли не до Лофотенских островов. А на восток он ушел в Карское море. Это довольно агрессивное существо и вытесняет, а то и выедает, некоторые местные виды морской экосистемы.

А снежный краб был случайно занесен в Баренцево море, но тоже начал распространяться на север и восток. Расселению этих видов способствует потепление климата.

Одна из задач парка — отслеживать распространение этих видов и иных видов-вселенцев. Их появление на заповедных территориях может запустить перестройку местной экосистемы.

Как поймать птицу с геолокатором

Если в Арктике что-то случится с птицами, то, например, когда-нибудь жители Африки выйдут на озеро, где они каждый год наблюдают прилет чаек или куликов, и просто их не увидят. Птицы связывают Арктику со всем земным шаром. Классический пример — полярная крачка, которая гнездится в том числе и на ЗФИ, а зимует в Антарктике.

Коллеги из Гренландии первыми поставили геолокаторы (миниатюрные датчики) на полярных крачек и узнали, как именно они летят. И это оказалась далеко не прямая траектория. За свою жизнь — а морские арктические птицы живут долго, до 30 лет — крачка три раза пролетает расстояние до Луны и обратно.

Нужно знать, что происходит с птицами во все периоды годового цикла — особенно в период, когда они обитают в открытом море.

Один из проектов, которым мы занимаемся с 2013 года, — международный проект Seatrack, по-русски мы его называем "Мортрэк" (трекинг птиц в море). Охватывает он северо-восточную Атлантику: это Исландия, Шпицберген, Великобритания, Фарерские острова, Скандинавский полуостров, Белое море, Новая Земля. Всего более 20 точек, где проект осуществляется силами восьми стран. Благодаря проекту, мы сможем узнать, куда и как птицы, которые размножаются на нашей особо охраняемой территории, летят после окончания гнездования, какие территории используют для нагула, пролета и зимовки.

Для этого мы ставим на птиц геолокатор — это несложный датчик, который фиксирует время и освещенность. На основе данных вычисляются координаты птицы. Устройство достаточно дешевое — около 200 долларов за штуку. Но чтобы получить данные, нужно поймать птицу с датчиком через год. Риски очень большие: птица могла не вернуться или переселиться, мы можем ее не заметить или не поймать, прибор может быть сломан.

Выбор видов птиц для участия в проекте неслучаен. Все они по-разному питаются: беспозвоночными, рыбой, с поверхности воды, в толще воды, у берега или в открытом море. На ЗФИ это моевки и кайры, люрики и бургомистры — индикаторы разных частей морской экосистемы, и собранные данные помогут оценить состояния здоровья океана в целом.

ЗФИ, с одной стороны, малоизучена, но начинаешь сравнивать с Новой Землей, Северной Землей, Новосибирскими островами — и оказывается, архипелаг изучен больше других. Тем не менее, изучая ЗФИ, мы все больше убеждаемся, что открытия в Арктике возможны.

Источник

Тема Арктики в последние годы серьезно будоражит воображение нефтегазовых компаний всего мира: объемы запасов углеводородов в регионе настолько велики, что могут изменить расклад в отрасли радикальным образом.

Многие иностранные партнеры российских компаний понимают это, однако в условиях жесткого финансового кризиса последних лет предпочли сэкономить на арктических проектах. С 2014 года мировые нефтегазовые компании сократили инвестиции в добычу на арктическом шельфе почти вдвое — с $345 млрд до $198 млрд. Российские же компании продолжили развивать эти капиталоемкие проекты, даже несмотря на неблагоприятную экономическую конъюнктуру.

В результате Россия, похоже, окончательно опередила других участников арктических проектов и теперь может спокойно реализовать свои преимущества. Сегодняшние инвестиции позволят сделать важный задел на будущее и обеспечить лидерство России на мировой энергетической арене. Впрочем, необходимо отметить, что инвестиции в арктические проекты возобновляются — к 2019 году они могут оказаться на докризисном уровне, а это означает, что в регион вернутся и конкуренты.

Особенно активизировались Великобритания и США. Действуя на различных представительных площадках, они пытаются регулировать отношения между участниками разработки арктического шельфа и попутно усилить свои позиции в любых региональных проектах. Одновременно они стремятся ослабить российское влияние на Арктику и в политическом, и в экономическом отношении.

Впрочем, партнеры российских компаний, в частности «Роснефти», с пониманием относятся к развитию ситуации. Американская компания Exxon Mobil еще в 2015 году, когда ее главой был нынешний госсекретарь Рекс Тиллерсон, подготовила специальный доклад об арктических резервах, где признавала стратегическую значимость Русской Арктики.

Вчера президент России Владимир Путин дал старт поисковому бурению скважины на шельфе Восточной Арктики, с разработки которой, по его словам, начинается освоение целой нефтегазоносной провинции, даже по предварительным данным, содержащей миллионы тонн условного топлива. Скважину — самую северную на российском арктическом шельфе — будет бурить компания «Роснефть».

Роль крупнейшей нефтяной компании России в развитии арктических проектов нельзя переоценить. Пока на шельфе имеют право работать только госкомпании — «Газпром» и «Роснефть». Последняя активно пользуется своим правом, показывая значительные успехи. Например, в 2014 году компания открыла крупное месторождение «Победа» в Карском море, что стало одним из самых значимых событий в нефтегазовой отрасли.

Лицензионные соглашения «Роснефти» в Арктике выполняются с опережением, было организовано 12 комплексных научно-исследовательских экспедиций, компания обладает обширными компетенциями работы в условиях вечной мерзлоты. Конкретно в Хатанге компания провела геологоразведочные работы в рекордные для региона сроки — всего за полтора года построила круглогодичную научную базу, доставила к месту бурения значительное количество грузов — около 8 тыс. т, что и позволило продвинуться в работе столь быстро.

Сейчас компании принадлежат 28 лицензионных участков на арктическом шельфе с суммарными ресурсами 34 млрд т нефтяного эквивалента, а ее доля превышает 78% общей площади лицензионных участков в Арктике.

На фоне того, что партнеры и конкуренты «Роснефти» практически остановили деятельность в регионе, компании удастся до 2021 года, как запланировано, пробурить четыре поисково-разведочные скважины на шельфе моря Лаптевых в Восточной Арктике и еще восемь скважин в Карском и Баренцевом морях уже в Западной Арктике, обеспечив серьезные преимущества перед конкурентами.

В результате к 2050 году именно арктический шельф, как предполагают специалисты, будет обеспечивать порядка 20–30% всей российской нефтедобычи. Однако капиталоемкость проектов оказалась действительно велика: за последние пять лет инвестиции «Роснефти» в освоение региона составили 100 млрд рублей, а до 2021 года они должны вырасти более чем в два раза — до 250 млрд. При этом нужно отметить, что стоимость самих проектов за последний год упала на 10%. Так как инвестбанки, как ранее было отмечено, прогнозируют к 2019 году полное восстановление инвестиций в Арктику, это означает, что «Роснефть» опережает мировые тренды, выводя Россию в глобальные лидеры по добыче энергоносителей.

Надо сказать, что, к примеру, та же компания BP, которая является многолетним партнером российской компании и ее акционером с долей в 19,5%, подтверждает сильные позиции российских компаний на рынке и увеличение доли российского сектора в мировой энергетике. Это, конечно, спровоцирует новый виток острой конкуренции на рынке, трудности в признании за Россией нового статуса, однако не помешает реализовать конкурентные преимущества, появившиеся в последнее время, несмотря на снижение цен на нефть.

Источник

Российские подводные роботы, работающие на арктическом шельфе, смогут пополнять запасы электроэнергии на специальных подводных электрозарядочных станциях. Как рассказали «Известиям» в Фонде перспективных исследований (ФПИ), запуск первой «подводной АЗС» намечен на 2020 год. В дальнейшем на океанском дне будет развернута целая сеть станций, представляющих собой необитаемые энергетические комплексы с атомными реакторами на борту. Обслуживать их будет специальная подводная лодка-катамаран.

Новинку создало центральное конструкторское бюро морской техники «Рубин» (входит в Объединенную судостроительную корпорацию) совместно с Фондом перспективных исследований. Автономный атомный подводный модуль — один из элементов глобальной системы освоения дна Мирового океана. 

Станция должна обеспечить электричеством многочисленных подводных роботов, которым предстоит добывать полезные ископаемые, монтировать подводные заводы по добыче нефти и газа, а также выполнять военные функции. Например, разработка «Рубина» может быть использована в глобальной системе контроля подводной обстановки «Гармония», которую военные развертывают на дне арктических морей.

— Сейчас наш подводный энергетический комплекс сертифицирован по нормам ядерной безопасности МАГАТЭ и находится на испытаниях в Крыловском научном центре, — рассказал «Известиям» руководитель проектов группы направления физико-технических исследований ФПИ Виктор Литвиненко. — Первый серийный образец подводной атомной станции создается в рамках федеральной программы развития Арктики до 2020 года. 

Автономный энергетический комплекс ФПИ и ЦКБ МТ «Рубин» внешне похож на отсек атомной подводной лодки (АПЛ). Но в отличие от подлодки он необитаем и не может самостоятельно передвигаться. 

Внутри комплекса несколько отсеков. В одном расположен атомный реактор мощностью 24 МВт. В другом — турбогенераторная установка. Есть отсек электрооборудования и общесудовых систем, аккумуляторная и отдельное помещение с системами управления станцией и передачи данных на поверхность.

Как сообщил «Известиям» главный конструктор «Рубина» Евгений Торопов, автономность модуля составляет 30 лет. Время непрерывной работы без присутствия человека — не менее 8 тыс. часов.

Доставка на морское дно модуля и другого оборудования для развертывания рабочей инфраструктуры осуществляется специальным пилотируемым катамараном. Это еще одна подводная лодка: двухкорпусная, длиной более 18 м, она может погружаться на глубину до 400 м. По словам Евгения Торопова, между ее корпусами крепится энергетический модуль или другое техническое оборудование, которое предстоит развернуть на дне. 

Профессор Академии военных наук Вадим Козюлин рассказал «Известиям», что Американское агентство перспективных исследований Пентагона (DARPA) совместно с рядом частных компаний реализует программу Poseidon. По словам профессора, на ее создание ежегодно тратится около $70 млрд. Это подводный аналог системы глобальной навигации GPS. Она позволит подлодкам и беспилотникам не только ориентироваться в подводном режиме, но и обмениваться информацией.

Ожидается, что ее испытания начнутся в 2018 году. В России расходы на подобные изделия пока официально не озвучены, однако Евгений Торопов отметил, что речь идет о миллиардах рублей.

Источник

«Настоящее наступление» Москва развернула не в Сирии и Прибалтике, а в Арктике, пишет Stern. Российская Федерация начинает строительство «истинных морских воинов» — первых в истории боевых ледоколов. Как только «стальной кулак русской ледяной армады» спустят на воду, Россия будет «неоспоримо властвовать» в Северном Ледовитом океане, а Северный полюс превратится в «море Путина», считает немецкое издание.

Пока внимание всего мира приковано к Восточной Украине, Прибалтике и Сирии, «настоящее российское наступление» разворачивается на Севере. Там Россия претендует на обширные территории как на «часть собственного континентального шельфа», пишет Stern.

Когда речь заходит о ледоколах, то уже сегодня у Москвы нет конкурентов в этой области, продолжает немецкое издание. Россия располагает «флотом приблизительно из 40 кораблей и строит ещё несколько судов, среди которых есть могучие модели с атомными силовыми установками». «В настоящее время Соединённые Штаты могут выставить против него (Северного флота ВМФ РФ. — RT) лишь один ледокол», — отмечает Stern.

«И вот теперь Москва идёт ещё дальше и впервые в истории строит военные ледоколы: они могут самостоятельно маневрировать в Северном Ледовитом океане, делают это лучше, чем любой другой военный корабль, и оснащены тяжёлым вооружением в соответствии со своим размером, — сообщает издание. — Ледоколам проекта 23550 присвоено официальное название: патрульные корабли ледового класса».

Первый патрульный корабль ледового класса будет заложен 20 апреля 2017 года на верфи в Санкт-Петербурге, уточняет Stern. Всего до 2020 года на воду должны сойти два военных ледокола. Корабли будут оборудованы взлётной палубой и ангаром.

Характерным отличием новых российских судов является их способность колоть лёд толщиной до 1,5 м. Например, на вооружении ВМС Норвегии уже состоит патрульный ледокол «Свальбард», а Канада только планирует строительство ледокола похожего класса. «Эти корабли хоть и считаются военными, вооружены они лишь лёгкими автоматическими пушками. В первую очередь они должны держать морские пути свободными (ото льда. — RT) и быть в состоянии достичь отдалённых побережий. Настоящими военными кораблями, предназначенными для морского боя, они не являются, тогда как российский проект 23550 — истинный морской воин. К тому же сравнительно небольшой российский патрульный корабль ледового класса в состоянии осуществлять запуск ядерных крылатых ракет», — отмечает немецкое издание.

Как только ледоколы проекта 23550 будут спущены на воду, они будут «неоспоримо властвовать в Северном Ледовитом океане», а «Северный полюс превратится в «море Путина», считает Stern. Если те из кораблей ВМС США, которые не уступают по вооружению новым российским ледоколам, «отважатся заплыть в эти воды, то они превратятся в лёгкие цели», убеждено издание. А всё потому, что они «могут перемещаться только в ограниченных судоходных зонах и зависят от ледокола, который расчищает им путь».

Более того, корабли проекта 23550 «вольются в состав флота, который предусмотрен для действий в бассейне Гренландского и Норвежского морей», пишет Stern. «В него войдут ледоколы, танкеры и вооружённые судна обеспечения. Проект же 23550 — стальной кулак этой русской ледяной армады», — заключает немецкое издание.

Источник

Освоение Арктики сегодня выходит на новый уровень, возрастает интерес государства и международного сообщества к северным регионам. Но любые программы и законы останутся лишь на бумаге, если во главу угла при их написании не ставить конкретного человека, считает глава Республики Саха (Якутия) Егор Борисов. О новых направлениях развития арктических территорий руководитель республики рассказал РИА Новости на Международном арктическом форуме "Арктика — территория диалога" в Архангельске:

— Егор Афанасьевич, с чем республика приехала на форум?

— Мы представили те проекты, которые всегда вызывали интерес, с одной стороны, у инвесторов, а с другой — те, которые связаны с развитием Республики Саха. Это, например, проекты, связанные с транспортным комплексом, с созданием инфраструктуры. Сегодня самой актуальной темой для Арктики остается тема грузоперевозок. К сожалению, и самолеты, и пароходы у нас стареют и не обновляются. Мы приняли решение о строительстве Жатайской судоверфи на базе одноименного судоремонтного завода, где будут заниматься комплексной модернизацией флота. Это наш главный проект, и мы его сегодня активно продвигаем.

— Когда планируется выпуск головного речного судна и выход на проектную мощность?

— Два судна на существующих мощностях мы уже построили в прошлом году. Головное планируем к 2019-му, а на полную мощность верфь выйдет к 2022 году, Это предполагает строительство 10 речных судов в год.

— Что даст региону и стране реализация этого проекта?

— В советское время существовала доставка грузов через Северный морской путь. И сегодня эта схема остается, но при этом очевидна необходимость дальнейшего развития морских путей, флота, особенно речного. На форуме были озвучены основные направления развития Севморпути. Очень важно строить и восстанавливать речные суда. То, что доставляется по морю, по железной дороге надо развозить по рекам, поэтому сегодня этот проект для нас считается самым важным.

Его реализация даст импульс развитию других локальных проектов, будет способствовать созданию новых рабочих мест, новых производств и долгосрочных производственно-технологических цепочек, а также обеспечит надежный спрос на продукцию и услуги при модернизации и своевременном замещении выбывающих мощностей в рамках кооперации с машиностроительными и судостроительными предприятиями России. Суммарно до 2030 года предполагается получить 1,2 миллиарда рублей в виде налогов.

— Не могли бы вы назвать якутские проекты, которые могут войти в новую редакцию госпрограммы развития арктической зоны России?

— Мы сегодня говорим о Якутской опорной зоне, об инфраструктурных проектах, о социальном развитии, поддержке малых коренных народов Севера. При этом я подчеркиваю: при любых разработках в центре внимания должен быть человек. Мы должны понимать, что ему даст та или иная программа. Потребительское отношение к "северам" недопустимо. Это когда приезжают предприниматели из других мест, завозят рабочих на время, добудут золото и уедут. Не заплатив налоги и не создав постоянных рабочих мест. Такие истории нам не нужны.

Проектом концепции ФЦП "Развитие инфраструктуры Арктической зоны РФ на 2018-2027 годы", разработанной Минобороны России, предусмотрено финансирование всех системообразующих проектов Северо-Якутской опорной зоны. Среди них — "Реконструкция Морского порта Тикси", "Создание высокотехнологичной Жатайской судоверфи", "Строительство речных судов различных типов и назначений" и "Строительство судов класса "река-море" в целях обеспечения перевозок для нужд Республики Саха (Якутия)", "Строительство дноуглубительной техники". Суммарная стоимость проектов составляет 365,1 миллиарда рублей, из которых на федеральный бюджет приходится 197,2 миллиарда рублей, внебюджетные средства составят 163,3 миллиарда рублей, бюджет региона выделяет 4,5 миллиарда рублей. Размер внебюджетных средств согласован с компаниями-недропользователями. По этому вопросу были проведены переговоры с каждой из таких компаний и получены письма-намерения о реализации проектов в рамках создаваемой опорной зоны.

— Что Вы можете сказать о законодательном обеспечении развития Арктики?

— Госпрограмма не является исчерпывающим механизмом развития Арктики, особенно в предлагаемом виде, без социальной составляющей. Комплексный подход к программе должен быть реализован на макроуровне на законодательной основе. Во-первых, по итогам рассмотрения проекта федерального закона "О развитии Арктической зоны" Минэкономразвития России предлагает его "переформатировать" в закон, посвященный опорным зонам развития Арктической зоны.

Основные положения закона будут предусматривать порядок формирования опорных зон развития и отбора проектов, минерально-сырьевых центров, реализации крупных инфраструктурных проектов, в том числе, на арктическом шельфе, апробации действующих механизмов территориального развития и мер государственной поддержки приоритетных проектов в Арктической зоне. Также предлагается внесение "точечных" изменений в отраслевые законодательные акты РФ в области образования, здравоохранения.

С целью исключить риск принятия разрозненных невзаимоувязанных законодательных актов, для обеспечения комплексности Якутия предложила принять единую концепцию разработки нормативно-правовых актов по развитию Арктики, включающую согласованные направления совершенствования бюджетной, налоговой, тарифной, экологической и социальной политики в отношении российской Арктики.

Во-вторых, считаю необходимым внести коррективы в Указ Президента Российской Федерации от 2 мая 2014 года № 296 "О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации" в части включения в него дополнительных территорий, входящих в Арктическую зону.

Включение 13 районов Якутии в состав Арктической зоны РФ обусловлено единством природно-хозяйственных систем и ресурсно-производственных комплексов в рамках арктического макрорегиона, устойчивой экономической и исторической связью с функционированием Севморпути, стратегической значимостью для обеспечения национальной безопасности и комплексного социально-экономического развития арктического макрорегиона.

— Какие меры по улучшению качества жизни предпринимаются в Якутии?

— Надо признать, что в течение почти двадцати лет после развала СССР арктическим проблемам уделялось недостаточно внимания. Мы обратили на это внимание органов государственной власти и общественности и начали вплотную подходить к решению этих проблем. У нас есть люди, которые — вы не поверите — живут в палатках в минус 50 градусов. Это оленеводы. Мы для них должны создать условия комфортного проживания. Я недавно ездил по северным районам, чтобы понять, насколько правильную линию мы выбрали. Ведь я хочу, чтобы программы, которые мы принимаем на уровне региона, напрямую касались людей. Где-то нужно школу построить, где-то обеспечить занятость. К примеру, много лет мы были вынуждены платить зарплату оленеводам из бюджета, чтобы они могли просто содержать оленей.

Ведь северные люди не живут по рыночным законам. У них свои традиции, культура, жизненный уклад. Они совсем другие, оленеводство — это их букварь. Мы стараемся их поддержать. На нынешнем форуме вместе с другими арктическими регионами мы подписали дорожную карту проекта в сфере дошкольного образования "Дети Арктики". Внимание к проблемам Арктики будет только повышаться.

Источник

Понятно, что создать работающую концепцию среднесрочного экономического роста на старых идеях не получится, не важно, либеральные они или кейнсианские. Однако «других писателей» у нас нет. Поэтому государство постоянно пробует реанимировать старые схемы. Одна из них – большие государственные проекты. На прошлой неделе о себе напомнила Арктика.

Большие госпроекты идут рука об руку с идеей планирования, которую также пропагандируют с новой силой. Но как раз с планированием в Арктике не слишком хорошо. Все крупные проекты оставляют огромное количество вопросов. История строительства платформы для «Приразломной» стала нарицательной – и с точки зрения сроков, и с точки зрения затрат. Месторождение «Победа» гремело еще несколько лет назад – но проект покинула ExxonMobil, и его заморозили. Хотя в этом как раз была экономическая логика, если посмотреть на нефтяные цены.

А вот проект «Ямал СПГ», наоборот, завершается. Его реализуют частные инвесторы, но при фантастической поддержке государства. Это и деньги из ФНБ, и уникальный налоговый режим, и инвестиции в инфраструктуру. Скажем, почти 70% вложений в порт Сабетта – государственные деньги. Хотят продлить до него железнодорожную ветку – 80% расходов придется на бюджет. Государство финансирует и программу создания нового ледокольного флота – ведь даже проводку первого газовоза нового ледового класса все равно пришлось делать при помощи атомных ледоколов.

Владельцы проекта обещают почти весь газ продавать на мало освоенном Россией азиатском рынке. Однако ряд контрактов заключен с крупными трейдерами, которые на самом деле могут осуществлять отгрузки не только в Азию. Так, первый танкер уйдет именно на спотовый рынок, и география поставки пока не ясна. Государство за свои деньги создает конкуренцию на европейском рынке между российскими трубопроводным газом и СПГ, которые берутся фактически из одного места на полуострове Ямал.

Все эти шероховатости идеологи арктических проектов прекрасно понимают. На щит поднимается главный тезис – надо формировать спрос на российские технологии. Правда, их пока маловато. Упомянутый газовоз строили на корейских верфях. Да, есть мысль создать Центр строительства морских сооружений в Мурманской области. Но ведь планировали уже инжиниринговый центр разработки отечественных технологий производства СПГ – а потом пришлось признаться, что без иностранных партнеров тут никак. И никакого центра пока нет. В презентации проекта «Ямал СПГ» из 10 основных подрядчиков проекта только один российский – «Технопромэкспорт».

Много говорится о Северном морском пути, но реальных экономических расчетов никто не сделал. Зато есть идея создать специальную госструктуру для его развития. Пошли слухи и про министерство Арктики. Одновременно приходят новости о том, что при строительстве радиолокационного отделения на о. Врангеля украли 3 млрд руб. Нет, Арктика регион интересный, но все же деньги надо считать на берегу.

Источник

В Архангельске прошел международный Арктический форум — 2017. В интервью RFI франко-американский эксперт по экономике Арктики Мика Меред рассказал, каким образом Россия осваивает регион, почему ее военное присутствие имеет особое значение, как западные санкции сказались на регионе и насколько изменится политика США в отношении Арктики с приходом Дональда Трампа.

Проводит ли Россия политику милитаризации Арктики или пытается разнообразить экономическую деятельность в этом регионе? В чем, на ваш взгляд, главная цель этого форума?

Его задача — показать всему миру, в частности разнообразным инвесторам и международному сообществу, что Россия готова приложить серьезные усилия к развитию своей части Арктики. Но можно ли, исходя из этого, говорить о том, что российская Арктика сегодня вновь милитаризуется? И да, и нет. Дело в том, что государство — как Советский Союз ранее, так и РФ сегодня — в большинстве случаев должно дать свое согласие на любые проекты инвестиций в инфраструктуру. И способ реализации инфраструктурных проектов на местах, принятый сегодня в России, особенно в арктических регионах, — государственные инвестиции прежде всего в военные объекты, потому что это наиболее эффективный и быстрый способ обеспечить территорию инфраструктурой.

С учетом вышесказанного, для России актуален следующий вопрос: нужно ли ждать прихода иностранного рискового капитала в эту зону? В основном речь здесь идет о капитале азиатском, что само по себе уже создает для России определенные проблемы геоэкономического характера. Одна из них представлена ростом влияния стран Азии, в первую очередь Китая, в российской Арктике. А вторая проблема заключается в том, чтобы как можно быстрее освоить этот регион, потому что запасы экспортируемых природных ресурсов, особенно нефти, на юге России истощаются, и нужно искать новые, поскольку именно эти ресурсы составляют значительную часть экспортных доходов России.

— Однако, согласно российской прессе, освещающей форум, государство не готово тратить больше денег на Арктику: по последним оценкам (2015 года — прим. RFI), необходимые расходы оценивались примерно в 250 миллиардов рублей, но сегодня даже такую сумму бюджет страны себе не может позволить, хотя на строительство нового атомного ледокола денег жалеть не будут. Не является ли это все же признаком того, что Москву в первую очередь интересует военный аспект?

— Государственные инвестиции поступают через военную сферу. Этому есть два объяснения: обеспечение эффективности и контроля. Можно ли из этого делать вывод, что идет милитаризация? И да, и нет — мой ответ здесь такой же, как и на предыдущий вопрос.

С одной стороны, России нужно сохранить контроль над своей зоной Арктики. Почему? Потому что исторически у России всегда было преимущество в этой зоне — как стратегическое, так и оперативное. На сегодняшний день нигде не знают лучше, чем в России, как инвестировать в Арктику, где именно следует концентрировать свои усилия, как обеспечить безопасность на побережье и в территориальных водах, как строить там города, и так далее. Это одна из сторон вопроса.

Есть еще реальность экономическая, которая с этим неразрывно связана, и рассматривать две вещи по отдельности невозможно, по крайней мере в случае с Россией. Если бы мы говорили о США, то мы вполне могли бы рассматривать отдельно стратегические и экономические аспекты, там федеративное государство не нуждается в военных, чтобы инвестировать в развитие инфраструктуры региона. В России же иначе не получается.

— Почему?

— Это связано с устройством российского рынка: если вы хотите инвестировать в инфраструктуру, то вам необходимо обеспечить определенный уровень доходности в долгосрочной перспективе. Говоря об инфраструктурных проектах в области добычи нефти, газа и других полезных ископаемых, необходим определенный уровень доходности на 20-30 лет. Проблема в том, что сегодня в России очень мало людей, имеющих возможность рисковать такими объемами капитала, вкладывая его в строительство подобной инфраструктуры. Поэтому России нужны зарубежные инвестиции. Владельцы же иностранного рискового капитала говорят, что риски очень высоки: Россия лишь недавно вступила в ВТО, это страна, политическая и регуляторная стабильность которой является спорной, или, по крайней мере, вызывает определенное беспокойство со стороны иностранных инвесторов. Таким образом, иностранный капитал считает вложения в проекты в России рисковыми. В конечном счете, в свете недостатка инвесторов, готовых вкладывать туда свой капитал, это вынужден делать федеральный центр. А какое средство государственных инвестиций традиционно является приоритетным в России, по историческим и культурным причинам? Военные расходы.

Особый интерес к региону связан со следующим: российская Арктика сейчас находится на переходном этапе. Во времена СССР были сделаны значительные вложения в развитие транспортной инфраструктуры, например, в строительство ледоколов или аэропортов, и значительная часть этих объектов сегодня находится в конце жизненного цикла или уже исчерпала свой ресурс.

— Кстати говоря, РФ — единственное государство, имеющее арктический флот.

— Это единственное государство, имеющее флот, постоянно дислоцированный в Арктике — Северный флот. Тем не менее, другие государства региона, такие как Канада, США, Норвегия, а также Франция и Германия тоже имеют суда, посещающие Арктику.

— Но не имеют постоянных баз там. У России в этом отношении есть особый опыт?

— Да, если брать как пример США, там в Арктике присутствуют военные, в первую очередь береговая охрана, но у ВМС США нет постоянной базы в американском секторе Арктики. Что касается Канады, там также нет базы с постоянно выделенными ей судами, дислоцированными в Арктике. У России же есть.

Опять же это географические причины. Исторически Северный флот был дислоцирован в Мурманске не ради Арктики как таковой. Если вы хотите со стратегической точки зрения обладать пространством для маневра и иметь доступ ко всем морям планеты, то недостаточно иметь базу флота в Черном море, так как оно ограничено Босфорским проливом. Вы не можете ограничиться Балтийским морем, так как вы упираетесь в пролив между Данией и Норвегией, поэтому единственное место, где Россия со своего побережья имеет свободный доступ к Атлантическому океану — это Кольский полуостров, это порт Мурманска. Со стороны Тихого океана, конечно, особых сложностей нет.

— В 1996 году был создан Арктический совет — организация, имеющая своей целью сотрудничество в этой зоне, и все больше стран желают иметь там статус наблюдателя. Франция такой статус уже имеет. Хотелось бы узнать, какая польза от этого статуса, позволяет ли он в большей мере реализовывать свои интересы в Арктике, сделать вклад в развитие региона, поскольку Франция, например, не относится к странам Арктики. Зачем ей этот статус наблюдателя?

— Франция не считается страной Арктики, но у нее есть, например, такая территория, как Сен-Пьер и Микелон (у атлантического побережья Канады — прим. RFI), и некоторые французские политики ссылаются на то, что Франция тоже имеет некоторое отношение к региону. Статус наблюдателя интересен тем, что когда вы получаете его, вы получаете определенную легитимность, участвуя в стратегических процессах в регионе.

Франция получила статус наблюдателя в 2000 году. Китай получил его только в 2013, и то не сам по себе, а одновременно с целой группой стран Азии, которые его просили, что в некоторой мере было сигналом Китаю, что это «лишь одна из стран Азии, интересующихся Арктикой». Кроме Китая статус наблюдателя был присвоен Корее, Японии и другим странам. Таким образом, в статусе наблюдателя есть ключевой элемент: вы официально имеете право на присутствие в организации — не только присутствовать на заседаниях министров, но и брать слово во время заседаний, которые организуются параллельно со встречами высокого уровня, которые проходят каждые полгода — обычно это дипломаты высокого ранга стран членов совета. Вы также можете направлять ученых из своей страны для участия в различных исследовательских программах, которые проводятся под эгидой Арктического совета.

Эти два аспекта — политическая и научная легитимность, которую вы получаете — являются элементами, на основе которых то или иное государство может проводить определенную стратегию в Арктике, в том числе экономическую. Эта экономическая составляющая как раз и интересует в первую очередь большинство государств-наблюдателей.

— Политика западных санкций против РФ затронула непосредственно арктический регион. Каковы цифры, насколько серьезны последствия для России?

— Последствия могли бы быть серьезными, так как в санкции входила передача технологий бурения нефтяных скважин. В момент введения санкций три года назад именно это направление имело наибольший экономический потенциал для РФ, и санкции планировались как настоящая атака против возможностей развития российской нефтяной промышленности.

Тем не менее рынок с тех пор несколько изменился, если говорить о долгосрочных инвестициях. Эксплуатация месторождения нефти с момента геологоразведки до поставки первого барреля нефти занимает 10-15 лет, а то и больше в некоторых случаях. Это долгосрочные проекты.

Какой тип энергоносителей будет иметь наибольшее влияние на рынок в будущем? Нефть? Скорее, природный газ. И мы можем видеть, что в отношении добычи газа санкции были иными и куда менее серьезными. Кроме того, есть и другой вопрос — например, в том, что касается присутствия французских компаний в регионе, существовали возможности санкции обойти. Некоторые инвесторы решили: поскольку санкции имеют последствия для инвестиций в долларах, что будет, если брать на финансирование проектов в российской Арктике кредиты в юанях? И именно это и произошло. Например, проект «Ямал-СПГ» — это крупнейший проект по добыче газа не только в российской Арктике, но и в Арктике в целом, его бюджет составляет 27 миллиардов долларов, проект состоялся благодаря кредитам в юанях.

— То есть это позволило обойти санкции?

— Именно так. Как я говорил в начале предыдущего ответа, последствия для российской Арктики от санкций могли бы быть очень тяжелыми. Кое-какие последствия имеются, например, месторождение «Победа» в Карском море. Роснефть и ExxonMobil имели соглашение о его разработке, планировали инвестировать в него около 400 миллиардов долларов в течение 30 лет и разрабатывать всю эту зону. В результате санкций ExxonMobil, руководителем которой в тот момент был Рекс Тиллерсон, ныне госсекретарь США, вышла из проекта, что привело к его заморозке. Однако когда санкции снимут, соглашение может быть возобновлено, и скорее всего разработка начнется, я в этом не сомневаюсь.

— Кстати, о Рексе Тиллерсоне, который возглавляет дипломатическое ведомство США. Какую роль он может сыграть сегодня, поскольку в то время именно он был руководителем ExxonMobil, и благодаря его личному вкладу в 2008 году компания смогла заключить это соглашение?

— Рекс Тиллерсон — один из архитекторов этого соглашения, хотя он не один работал по вопросу месторождений Арктики, ими интересовались и другие корпорации, например, BP или Total, которые начали эти переговоры раньше него и «открыли» это направление для западных компаний. Однако именно Рекс Тиллерсон добился присутствия своей компании там. Что произойдет дальше? Это будет зависеть от возможностей для маневра, которые ему оставит Дональд Трамп. Если президент Трамп ограничит возможности Рекса Тиллерсона, то что произойдет? Наверное, ничего особенного не произойдет. Разве что теперь не лично Рекс Тиллерсон будет заниматься повторным проникновением американских компаний в российскую Арктику при содействии властей США.

— Каким образом избрание Дональда Трампа повлияет на американское присутствие в регионе? Например, известно, что Вашингтон решил увеличить свой военный бюджет, в то время как бюджет на охрану окружающей среды будет значительно снижен.

— Действительно, можно сказать, что сторонники Трампа начали травлю ученых, которые, с их точки зрения, имеют «зеленые» взгляды. Это давление имеет конкретные проявления, поскольку американские власти не только планируют снизить бюджет на исследования, но президент Трамп планирует ликвидировать агентство по защите окружающей среды, о чем он говорил во время предвыборной кампании. Кроме того, несколько учреждений, занимающихся изучением Арктики, Антарктики и других территорий, находящихся под давлением с точки зрения экологии, также лишатся финансирования, и это действительно свидетельствует о масштабах атаки на экологическую политику, которую в свое время ввел президент Обама.

Помимо всего этого, военный аспект здесь тоже актуален, поскольку Дональд Трамп тяготеет в этом направлении, и если вы говорите о милитаристских тенденциях Кремля, надо помнить и о милитаристских тенденциях администрации Трампа. Совершенно очевидно, что одним из факторов, имеющих особое влияние, является береговая охрана США. Именно она обеспечивает военное присутствие и безопасность США в Арктике, в том числе безопасность объектов, в которые США инвестировали.

— Но Трамп хочет урезать их бюджет?

— Трамп хотел урезать их бюджет на 12%, но Конгресс заблокировал это предложение, и депутаты от Демократической и Республиканской партий выступали против этого проекта. Так что, по крайней мере в этом году ничего такого не произойдет. Посмотрим, как это будет развиваться в следующие годы.

Получается, что если береговая охрана, которой действительно нужны дополнительные ассигнования на строительство ледоколов, не только не получит на это прибавки, но и лишатся части бюджета, что сократит их оперативные возможности, то администрация Трампа создаст стратегический дисбаланс в восточной части Арктики — Берингово море, море Бофорта. Природа не терпит пустоты, и если оттуда ретируются американские военные, их место займут ВМС России и Китая, которые уже открыто проявляли к этому интерес.

Источник

Росатом разрабатывает мобильные подводные энергетические установки, которые помогут в освоении месторождений на шельфе Арктики. Об этом сообщил в интервью ТАСС генеральный директор Росатома Алексей Лихачев.

"Есть ряд разработок по производству электроэнергии еще меньшей мощности — 5-6 МВт, 20-30 МВт. Это мобильные, в том числе подводные энергетические установки для освоения месторождений на шельфе", — сказал он.

Лихачев отметил, что для обеспечения электроснабжением арктических территорий надо реализовывать проекты с небольшой мощностью (до 100 МВт), но главный критерий — их мобильность.

Лихачев напомнил, что в настоящее время строится плавучая атомная электростанция, которая в 2019 году должна заработать в Певеке на Чукотке. В дальнейшем Росатом ставит перед собой задачу экспортировать эту технологию после апробации в России.

"Мы делаем все возможное, чтобы в 2019 году в Певеке на Чукотке заработала наша плавучая станция, которая даст нам возможность не только впервые реализовать такой проект в России в Арктике, но и сделать его экспортоориентированным", — сказал глава Росатома.

Источник

Президент РФ Владимир Путин решил централизовать развитие и обслуживание Северного морского пути (СМП), поручив создать для этого отдельную структуру. Но, судя по выступлениям чиновников и данным "Ъ", в правительстве пока не до конца понимают, каков будет круг полномочий новой структуры. По мнению участников рынка и аналитиков, она может стать аналогом корпорации развития для СМП.

Владимир Путин на Международном арктическом форуме поручил правительству проработать создание структуры, ответственной за "комплексное развитие Северного морского пути и прилегающих опорных территорий, включая инфраструктуру, гидрографию, безопасность, управление и все необходимые при этом сервисы".

СМП — морской путь от Мурманска до Владивостока или Петропавловска-Камчатского. Сейчас перевозки идут больше по западной части до устья Енисея, восток развит слабее. Ресурсная база СМП — танкерные поставки углеводородов.

Грузооборот СМП достиг пика в 1987 году (6,58 млн тонн) и упал в 1990-х (см. график), но сейчас пошел вверх. По словам вице-премьера Дмитрия Рогозина, в 2016 году перевозки по СМП достигли рекордных 7,48 млн тонн (прирост на 100% к 2015 году). "Мы к 2022 году можем подойти к загрузке СМП до 40 млн тонн",— заявил он. Оценки "Атомфлота" и FESCO скромнее — 30-31 млн тонн к 2020 году, секретарь Совбеза Николай Патрушев оценил в сентябре 2016 года грузопоток к 2020 году до 65 млн тонн в год.

В финансово-экономической модели Минвостокразвития, говорит источник "Ъ", знакомый с ее содержанием, прогноз перевозок в 2030 году — 61 млн тонн, из них 51 млн тонн — экспорт, 4 млн тонн — каботаж и северный завоз, 6 млн тонн — транзит. Для этого нужно 123 млрд руб. частных инвестиций в порты и вспомогательный флот и 360 млрд руб.— в газовозы. Это, говорит источник "Ъ", потребует кооперации с мировыми судоходными компаниями, которые после выхода на 6 млн тонн транзита будут получать 37 млрд руб. в год, бюджет — 7,5 млрд руб.

Владимир Путин вчера также призвал иностранные компании задействовать СМП, чтобы снизить издержки и сроки доставки. По его словам, чтобы коридор был конкурентоспособен и востребован, нужны максимально благоприятные условия для транспортных компаний.

Но пока транзитный потенциал на фоне Суэцкого канала (998,7 млн тонн в год) вызывает сомнения. Минтранс, изучив идею Минвостокразвития создать контейнерный маршрут по СМП, ответил, что это невозможно: нет контейнерных грузов из Мурманска в Петропавловск, интереса глобальных контейнерных линий к СМП, конкурентоспособных контейнерных операторов в РФ ("Ъ" знаком с содержанием письма заместителя главы Минтранса Сергея Аристова первому заместителю главы Минвостокразвития Александру Осипову от 1 ноября 2016 года).

Но мнения о том, кто и как должен отвечать за СМП, разошлись. Заместитель главы Минэкономики Александр Цыбульский выразил личное мнение, что это должна быть "финансовая организация", для которой СМП станет формой бизнеса (цитата по "Прайму"). А правовая форма зависит от состава активов, полагает он, "если она объединит в себя активы, включая ледокольный флот, то сможет работать на самоокупаемость и быть с первого дня прибыльной". В госпрограммах и ФЦП на оснащение СМП поисково-спасательными, навигационными, портовыми, ремонтными и снабженческими сервисами предусмотрено 180,8 млрд руб. до 2020 года. Что касается ледокольного флота, в том числе атомного, то, говорит источник "Ъ" на рынке, такой вариант не обсуждался, но атомщикам нужно развитие сервисов СМП.

Спецпредставитель президента РФ по вопросам экологии и транспорта Сергей Иванов считает, что всеми аспектами развития СМП должен заниматься Минтранс. Помощник президента Игорь Левитин сообщил ТАСС, что вопрос о том, в чьем ведении должна находиться структура, пока решается. Но многие видят пользу в консолидации развития СМП. Так, в интервью "Ъ" в июле 2016 года член госкомиссии по Арктике Сергей Шишкарев говорил, что в отношении Арктики борются "региональный подход, почему-то поддерживаемый Минэкономики, и федеральный", сторонником которого выступал он. А госкомиссия по Арктике, которая была призвана стать арбитром в бюджетных и законодательных вопросах, не смогла выполнить эту функцию. По мнению главы "Infoline-Аналитики" Михаила Бурмистрова, организация будет, скорее, "корпорацией развития", видимо, без частных инвесторов, но могут быть представлены институты развития — ВЭБ или ФРП. О прибыльности на ранних этапах говорить не приходится, по его мнению, "СМП — это своего рода "импортозамещение": не сумели заместить газовозы, давайте заместим хотя бы маршрут".

Источник